Красный Лотос

– Да, госпожа, такие есть, у нас на верхних этажах лечатся больные.

– Умирающие есть?

– Да, десятка полтора.

– Господин Нобунага желает облегчить страдания и им также. Они доживут остаток своих дней на севере, в замке, под заботливой опекой нашего господина.

– Да, госпожа!

Тут он согласился охотно, а как же! Да, больные отягощали собой храм. Безумцев можно кормить чем попало, а то и вовсе не кормить – никто и не заметит. А вот больных посещали семьи, вносили пожертвования и требовали для них непрестанной опеки от и без того надрывающихся монахов.

Значит, у нее было еще полтора десятка. Все равно слишком мало. Кто-то другой, возможно, махнул бы рукой – я сделал все, что мог, – и возвращался с чувством выполненного долга.

Но не Тора! Ее не устроило бы, если б господин Нобунага кивнул – да, понимаю, что больше сделать было невозможно. О нет! Он должен быть впечатлен тем, как его служанка прекрасно исполнила задание, вновь ввести ее в фавор, признать ее настолько преданной и ценной, чтоб и дальше держать рядом как фаворитку, любимую наложницу… а потом, может быть, и жену!

И, следовательно, ей требовалось найти еще людей. Но где? Из храма она выжала все возможное, большего не добиться никому! Она еще приказала монаху, чтобы тот в случае появления новых смертельно больных сразу отправлял их к северным воротам и людям господина Нобунаги, затем формально попрощалась и покинула храм. Мудрец проводил ее холодным взглядом золотых глаз.

Она спустилась вниз, в город, и направилась в то место, в которое ходить не любила, – в Шиндеко. Свой родной квартал.

Грязные потрепанные дома, грязь на улицах. Запах мочи и испражнений. Шиндеко ничуть не изменилось.

Где-то вдали, на другом конце улицы, пробрел пьяный. Боковым зрением увидела, как из-за угла высовывается и прячется чья-то голова. Она знала, что даже днем женщинам тут опасно. Вынула из рукава кимоно скрытый там веер; сжав его в ладони, двинулась дальше.

Прошла один ряд домов, второй, миновала свой старый семейный домик, но даже не оглянулась на него.

Боги, как же она ненавидела это место!

Долгие годы она сражалась за то, чтобы отсюда вырваться. Не хотела становиться шлюхой, не прельщала ее смерть в двадцать лет после скверно проведенной беременности или постыдной болезни. Так что сбегала в более приличные районы города и там училась на служанку. Готовка, стирка, уборка. И когда в Кедо появился вербовщик из Железного Дворца, Тора сразу же записалась служанкой в замок. И уехала, не попрощавшись ни с матерью, ни с отцом, ни с кем-то еще из их многочисленного семейства.

Однако не раз потом возвращалась в Шиндеко. Ведь тут жили не только нищие, но и некоторые необычные друзья ее господина. Друзья, к которым он обращался, когда остальные не справились.

Наконец она дошла до ворот бойни… и сразу заметила, что что-то здесь не так!

В воздухе летали огромные стаи мух, их жужжание глушило даже шум города. Мясо нетронутым лежало на столах и свисало с крючьев; гнило, судя по запаху, далеко не первый день. Живущий тут, на бойне, Шиндо, бандит, с которым Нобунага иногда вел дела, никогда бы не позволил себе так запустить заведение, которое было не только отличным прикрытием, но и прекрасно работающим предприятием!

А это значило, что…

– Шиндо мертв, – бросил какой-то тип, вынырнув из ворот за спиной у Торы. Грязный неряшливый люмпен с мерзкой ухмылкой. – Не получишь тут мяска… по крайней мере того, на которое рассчитываешь.

Тора в испуге отпрянула. Ее губы задрожали, она расширила глаза.

– Пожалуйста, добрый господин, не причиняйте зла девушке! – зарыдала она.

Это лишь раззадорило бандита.

– Зла? – переспросил он, приближаясь. – Да что ты! Совсем наоборот! – Он схватил ее за рукав кимоно. – Я тебе столько добра причиню, как мало кто…

Он не закончил фразу. Тора лишь махнула рукой с веером – скрытый в нем кинжал легко вылетел и ударил бандита в шею. Достаточно глубоко, чтобы пошла кровь, но достаточно поверхностно, чтобы это не была кровь из артерий.

Тора всю жизнь тренировала этот удар и связанное с ним маленькое представление. «Ты смелая? Изображай страх. Боишься? Изображай храбрость!» – так звучал известный ей афоризм какой-то легендарной воительницы. Или, может, богини?

Какая разница.

Бандит был уверен, что она перебила ему артерию. Он рухнул на колени и заорал, но у Торы не было времени. Она сжала его горло так, чтобы чуть остановить кровь, притянула к себе и заглянула в полные теперь ужаса глаза.

– Где Шиндо? – прошипела она совсем как змея. – Мертв? Тебя спрашиваю, глист поганый!

– Мертв, госпожа! Убили его! И его, и Икки Икки, всех убили…

– Кто их убил?

– Рыжий кобель… а-а-а! Хеби! Хеби, король азарта!

Она отпустила его и встала.