Красный меч

Мы стояли у подножия небольшого скального выступа, торчащего на поверхности пустыни подобно утесу посреди безбрежного океана. Его плоское подножие служило местом сбора жителей подземного поселка. Несколько десятков человек сидели перед относительно ровной полукруглой площадкой, приняв позу лотоса. Длинноволосые мужчины и женщины были одеты в набедренные повязки, короткие кожаные юбки и топы. Рассмотреть их лица в подробностях мешал слишком слабый свет размещенных на скале факелов. Они медитировали с закрытыми глазами и не обращали на нас никакого внимания.

Анна решительно сжала губы и, взяв меня за руку, потащила за собой в центр пустого пространства. Мы остановились спиной к вертикальному склону скалы, и мне показалось, что я очутился на сцене перед небольшим зрительным залом. На меня уставилось множество пар глаз, в которых алыми точками отражался свет горящих факелов. В середине полукруга расположился Дед, его я узнал сразу.

— Теплого вечера, — поприветствовала всех Анна, и в ответ зазвучал хор нестройных голосов.

— Теплого вечера, — как попугай повторил я и склонил голову в церемониальном поклоне. — Мое имя — Алекс.

Люди сидели практически неподвижно и, щурясь, пытались меня разглядеть. Это была довольно сложная задача, учитывая, что дающие колеблющийся свет факелы находились за моей спиной.

— Алекс появился в нашем поселке не по собственной воле, — продолжила Анна. — Он должен был умереть...

— Он — странник! — прервал девушку поднявшийся на ноги седовласый мужчина. — А странникам здесь не место!

Толпа оживленно зашумела, но в начавшемся гвалте я не смог разобрать ни слова.

— Не бойся, — шепнула мне Анна. — Все будет в порядке! В крайнем случае пройдешь ритуал посвящения!

Глава 25

Ингвар неторопливо встал на ноги, поднял вверх правую руку, и хаос шумного многоголосья стих, уступив место напряженной тишине. Ее нарушали лишь потрескивания горящих факелов и шелест песка, осыпающегося с вершин исполинских барханов. Взоры вмиг умолкших участников собрания обратились к вождю.

— Свободные охотники Харры! — спокойно сказал он. — Мы не должны забывать, что каждый из нас — либо странник в прошлом, либо их потомок.

Он медленно обвел взглядом сидящих на песке людей, на лицах которых тусклыми бликами играл свет горящих факелов.

— Ты, Торр! — Ингвар указал пальцем на все еще статного, но уже седого воина. — Ты сам как здесь появился? Не я ли вытащил тебя из песков, когда ты был лишь немногим старше этого мальчишки?

— Дела давно минувших дней, — немного смутившись, ответил Торр и скрестил на груди могучие мускулистые руки, — тогда все было по-другому.

— А ты, Гарр? — вождь устремил свой взор к черноволосому мужчине средних лет, на лице которого застыла гримаса недовольства. — Кем были твои родители?

Тот ничего не ответил, лишь молча опустил глаза и переступил с ноги на ногу.

— Каждый из нас ведет род от странников либо является им, — с нажимом продолжил Ингвар и сделал несколько шагов по направлению к возвышению, на котором стояли мы с Анной.

Он повернулся к нам спиной и вновь пристально оглядел притихшую толпу. Широкие плечи старика закрыли нас от половины жителей поселка, что подарило хотя бы какую-то иллюзию защищенности.

— Ингвар, дело не в том, что мальчишка — странник, — спокойно возразил русоволосый молодой парень, сидящий на песке напротив меня. — На нем — Метка!

Я непонимающе посмотрел на Анну, и она бросила красноречивый взгляд на мой медальон. Значит, он для них — знак, делающий меня парией. Люди снова зашумели, и возмущенный гомон наполнил окружающее пространство. Из толпы доносились крики негодования и неприятия, большинство желали мне либо сдохнуть, не сходя с места, либо убраться в пустыню, чтобы гарантированно умереть уже там.

Ингвар молча стоял без движения, ожидая, когда запал говорящих сойдет на нет. Я же беспокойно оглядывал жителей пустыни и с удовлетворением отмечал, что они проявляют недовольство, а не агрессию. Дождавшись момента, когда шум голосов начал утихать, вождь поднял вверх правую руку.

— На мне тоже была метка, Нарр, — тихо сказал Ингвар, глядя в глаза русоволосому парню, — но я ее сжег, когда ты еще не родился. И он тоже сожжет, просто дай время!

Старик повернулся, обхватил мое предплечье, словно клещами, и вытолкнул меня вперед. Я стоял в перекрестье недовольных взглядов и не видел ни одного хотя бы сочувствующего.

— Этого юношу зовут Алекс, — представил меня Ингвар, — он — мой гость. А законы гостеприимства вы хорошо знаете без лишних напоминаний.

Ингвар замолчал, и я ощутил себя не просто раздетым, а лишенным кожи. На меня изучающе уставились десятки пар глаз. Тусклые всполохи пламени озаряли лица наблюдающих, отчего их черты искажались и рассыпались на множество желто-оранжевых фрагментов. Неожиданно накатила слабость, я запрокинул голову к небу, и земля больно ударила меня в спину.