Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Хьюз взялся за книгу «Негр смотрит на советскую Среднюю Азию». Его в массовом порядке переводили, издавали и восторженно рецензировали. Радек заказал цикл статей для «Известий».

Вернувшись в Москву, Хьюз (вообще-то считающийся гомосексуалом) влюбился в 22-летнюю балерину Сильвию (Силань) Чен, наполовину китаянку, наполовину негритянку с Тринидада, придумавшую жанр «антиколониального танца». Она была дочерью Юджина Чена, министра иностранных дел в правительстве Сунь Ятсена, а затем – лидера левого Гоминьдана. Когда Чан Кайши разгромил левых, Чен отправил двух сыновей в СССР вместе с Бородиным и Стронг, а сам с двумя дочерьми добрался до Владивостока с вдовой Сунь Ятсена и несчастной Райной Пром.

Хьюз и Сильвия фантазировали: «Какой национальности будет наш ребенок? Это очень просто: антифашистской».

Из-под пера Хьюза выходят самые радикальные его стихи, включая «Доброе утро, Революция» и маленький шедевр о том, что к USA достаточно добавить одно S, чтобы «сделать Америку советской»: эх, заживем. Но прежде всего – «Баллада о Ленине».

Русский товарищ Ленин,
Одет в гранит гробовой:
«Подвинься, товарищ Ленин,
Я лягу рядом с тобой.
Иван я – русский крестьянин,
Навозом покрыт сапог.
Мы вместе боролись, Ленин.
Я выполнил все, что мог».

Русский товарищ Ленин

В граните лежит, как живой.
«Подвинься, товарищ Ленин,
Я лягу рядом с тобой.
Я – Чико. Я – черный негр,
Бил щебень, таскал песок.
Я жил для тебя, Ленин.
Я выполнил свой урок».

Русский товарищ Ленин,

Слава гремит над тобой.
«Подвинься немного, Ленин,
Я лягу здесь – рядом с тобой.
Я – Чанг. Я – простой китаец,
Ничем я не знаменит.
Я бастовал в Шанхае,
Я голодал и убит».

Русский товарищ Ленин

Встает, разбивая гранит:
«Я со всеми бойцами на страже
Границы без границ».

Баллада замечательна не только сама по себе, но и своими «приключениями» в Стране Советов. Перевод 1935 года, опубликованный в «Интернациональной литературе», выполнил «осколок Серебряного века», антропософ и создатель кружка «Новый Мусагет» Юлиан Анисимов. В издание избранных стихов Хьюза (1964) вошел новый перевод Владимира Васильева:

Мой русский товарищ Ленин,
Ты в мраморном гробу.
Дай вместо тебя я лягу,
А ты продолжай борьбу.
Я – Иван, крестьянин,
В глине мои сапоги.
Как мне бороться дальше?
Встань, растолкуй, помоги.

Мой русский товарищ Ленин,

Ты как живой в гробу,
Дай вместо тебя я лягу,
А ты нас веди на борьбу.
Я – Чико, я в Африке знойной
Сахарный режу тростник.
Ты бросил луч надежды
На черный наш материк. ‹…›

Мой русский товарищ Ленин,

Я заповедь слышу твою:
«С рабочими я навеки,
И наше место – в строю».

Между двумя переводами – смысловая пропасть. Причина разночтений – не степень верности переводчиков духу и букве джазовой поэзии, а мера творческой вольности, дозволенной по отношению к Ленину. В романтические годы Коминтерна любой товарищ по классу и борьбе мог по-свойски попросить Ильича подвинуться. Тридцать лет спустя дозволялось лишь клясться в верности, рапортовать о победах и отдавать за него жизнь.

В общем, Хьюз решил остаться в СССР. Тем более что мама в письмах просит его забрать ее в Москву: жизнь в Америке невыносима. Но Луиза Томпсон уговаривает вернуться во имя общего дела: он нужен на родине.

На первомайской демонстрации 1933 года у Хьюза почетное место – в каких-то ста метрах от Сталина. А в конце мая за считанные дни (26–31 мая) у него появляются десятки новых друзей со всех концов света: в Москве проходит Первая международная олимпиада рабочих театров. В Мюзик-холле выступают 26 самодеятельных коллективов из 16 стран. От первого в истории монгольского театра с пьесой Содномбалжирына Буяннэмэха о проклятом прошлом «Темная власть» до горластых «Красных мегафонов» из Уэллса. Победители Олимпиады – французская группа «Октябрь» Жака Превера и немецкий ансамбль Луи Фюрнберга «Эхо слева».