«Красный стул» (СИ)

Всё меньше хотелось знать, какие слова она посчитала правильными для данной ситуации. Ни один автор в мире не смог бы подобрать настолько красноречивое выражение сожаления, чтобы стало легче. Может, всё было иначе, и она хотела сделать не легче, а больнее. Теодор положил послание на стол, взяв пачку сигарет, и машинально достал зажигалку. Ему требовалось немного времени, чтобы вновь не съехать с катушек. Этап детской инфантильности он преодолел сутками ранее, а сейчас боль будет более чистой, без примесей.

«Я всё ещё хочу, чтобы ты меня касался»

Короткая записка. Одно предложение. Это всё, чего он оказался достоин. Это всё, что она после себя оставила. Дым скользнул по лицу, попадая в глаза. Теодор моргнул пару раз, пытаясь справиться с работой слезных желез, и убрал сигарету ото рта. Это была реакция организма на раздражитель. Ведь так? Мышцы щеки раздражённо дёрнулись, когда на глаза попалась кружка, из которой Гермиона пила вчера вечером.

Волна спазмов прокатилась по глотке, сдавливая гортань. Ползущее меж волокон мышц раздражение становилось всё более явным и сильным, стягивая жилы в тугие узлы. Он наотмашь смахнул кружку куда-то в сторону, услышав, как осколки разбившегося фарфора зазвенели о кафель. Нотт облокотился на пустую стойку, запуская пальцы в волосы. Ногти неприятно оцарапали кожу головы, ничуть не отвлекая от разрастающейся в груди пустоты. Она росла, крепла, укоренялась, прорастая через сухожилия и кости насквозь. Теодор затянулся никотином до потемнения в глазах. Кажется, он чувствовал, как смола оседает в лёгких, закупоривая сосуды.

Ложь. Он не ощущал ничего, кроме опустошенности. Судорожно сдавив кожу на груди, он содрогнулся. Здесь должна была быть печаль, боль, отчаяние, злость, хоть что-то… Но не было ничего. Мерзкая и пугающая пустота. Она зудела под кожей, царапала вены, тянула нервы. Тело показалось чужим и неуютным, каждая клетка в нём отторгала собственное существование. Вряд ли это пройдет сиюминутно, а заняться своим разочарованным восприятием он мог позже. С ней кончено. Теперь у него есть вся жизнь, чтобы раскладывать прошлую ночь на мгновения, а сейчас ждут дела.

Теодор провёл ногтем по зажигалке и зажмурился, пытаясь вспомнить, что именно он должен был делать вместе с Хиггсом. Звонок в дверь раздался почти мгновенно. Слишком оперативно для расхлябанности, которая душила тело. Впервые с покупки квартиры Нотт задумался о том, чтобы снять барьер и сделать проходную дырку в стене. Но, к счастью, ещё не до конца сошёл с ума, а потому, переступив довольно крутые осколки, направился открывать дверь.

— Я должен звать тебя папочкой или это будет слишком пафосно? — широко улыбнувшись, Терри протянул руку. — Мы уж думали, ты никогда не закончишь…

Теодор вопросительно приподнял бровь, но руку старому другу всё же пожал. Хиггс неловко улыбнулся, когда на него упал тяжёлый взгляд хозяина квартиры. Новая традиция не иметь никакой личной жизни для главы клана чтилась утилизатором неукоснительно: он уже явно нашёл два десятка волшебников, которые внимательно следят за квартирой, рестораном и даже за ремонтом машины. Теренс слишком сильно переживал за безопасность своего нового хозяина, а потому предпринимал все попытки, чтобы того защитить.

— А насколько сильно ты повредил моё личное пространство? — сухо поинтересовался Нотт, когда Бут обошёл его сбоку, с любопытством осматривая стеклянную лестницу, ведущую в библиотеку.

— Мм… — поджав губы, Хиггс неловко улыбнулся. — Аделаида…

«Единственная женщина, которая находится в моей квартире ежедневно, — непроизвольно обернувшись в сторону спортзала, где сейчас, судя по звукам, находилась горничная, Теодор фыркнул. — Уходит без графика, возвращается так же. Удобно для слежки».

— Что насчёт Драко? — без особого интереса всё же уточнил он.

— Положение неизвестно. Как и прежде, — протянул Терри, с подозрением покосившись на расползшееся по полу пятно чая. — Вероятнее всего, он даже не покидал страну. Есть предположение, что ему кто-то помог пропасть на время.

— Не уверен, что это добровольно,— не обратив никакого внимания на смену тона, хозяин квартиры просто направился в свою спальню. — Располагайтесь, мне нужно буквально десять минут.

Нельзя было сказать, что Теодору абсолютно плевать на судьбу Малфоя, однако, исходя из всех событий, которые происходили за его спиной, эмпатии существенно поубавилось. У них наверняка будет, о чём поговорить, если друга детства ещё не раскатало по какой-нибудь мостовой тем же катком, что прошёлся по самому Нотту. Однако если владелец «Красного стула» отделался моральным упадком, то Драко, вероятнее всего, повезло меньше. В любом случае, за время присутствия Грейнджер в стране ещё никто не пропадал просто так: либо он ей необходим, либо мешал. Третьего не дано. В то, что Малфой уехал сам, теперь верить было совсем простодушно.