«Красный стул» (СИ)

— Искренне надеялась, что здесь всё через постель, — иронично пробурчала она, испугавшись своей реплики через мгновение.

— Только горничной моей о своих догадках не говори, — широко улыбнулся Нотт. — Я пока не готов.

Грейнджер слабо улыбнулась в ответ, поднимая на него взгляд. Упоительная глубина поглощала и завораживала. Он почувствовал себя центром Вселенной. Ему это было нужно. Больше чего-либо. Ощущать себя нужным и единственно необходимым. В этом мгновении сконцентрировался весь смысл его существования. Идеально правильное помутнение рассудка. Её пальцы разжались, выронив губку, и проскользнули по торсу, опоясывая талию.

Объятия перетекли в долгий, неспешный поцелуй. Её осторожность перерастала в обжигающую страсть, меняя восприятие. Он сжал влажную горячую кожу под пальцами, чувствуя, как утекает умиротворение. Гермиона провела ладонью по линии бёдер, не задевая пальцами плоть. В нижней части живота поползли короткие острые импульсы, концентрируя возбуждение. Непривычно и медленно. Нервные окончания во всём организме насторожились, ожидая более решительных действий, но их не последовало. Она намеренно огибала самую чувствительную зону, вынуждая организм всё больше сосредотачиваться на её движениях.

— Что ты… — Теодор забыл все слова, когда её кисть скользнула между ног, оглаживая область под мошонкой.

Он зажмурился, не в силах выдавить ни звука. Перед глазами расплылись звёзды и цвета бензиновыми разводами. Ноги подкосило так сильно, что пришлось упереться руками в стену. Через всё тело, казалось, пустили разряд тока, заставляя клетки истерично затрепетать. Он боялся вдохнуть слишком громко и спугнуть острое удовольствие, распространяющееся от девичьих пальцев.

Мышцы таза беспорядочно сократились, а торс напрягся до треска в волокнах. На мгновение зрение абсолютно погасло, когда пальцы Гермионы исчезли с заветной точки. Всё тело расслабилось, но ненадолго. Напор воды на плечи практически пропал, когда Нотт всё-таки смог открыть глаза и столкнуться взглядом с Грейнджер, стоящей на коленях. По плечам проползли мурашки, когда она высунула кончик языка и провела им от середины члена к головке. Короткие спазмы прошлись по его шее и спине, опускаясь в нижнюю часть тела.

Её ладонь легла на основание, оттягивая крайнюю плоть. Она, как и прежде не отрывая взгляда от его лица, высунула язык шире и провела им от тестикул до уздечки, заводя член в рот. Уши заложило от давления, повысившегося слишком резко, когда девичий язык начал выводить узоры на головке. Её губы аккуратно и настойчиво сдавливали пульсирующую плоть, продвигаясь всё ближе к основанию. Раньше Теодор вообще не был уверен, что женское горло способно вместить подобное, однако ошибся. Гермиона без особых усилий взяла почти две трети, умудряясь параллельно ласкать языком нижнюю часть члена. От каждого сокращения в её горле напряжение возрастало только сильнее. Амплитуда движений женской руки становилась всё меньше, а глубина проникновения всё больше. До тех пор, пока она не коснулась губам лобка.

«Твою мать…» — промелькнула мысль, когда она медленно вытащила член изо рта, жадно припадая губами к плоти и слегка коснувшись зубами тонкой кожи.

Формулировка растворилась среди эмоций, когда Грейнджер провела языком по мошонке, старательно вылизывая каждый дюйм, пока тонкие пальцы имитировали фрикции. От неё исходило вязкое, жгучее желание, усиливающее ощущения в десятки раз. Тянущее возбуждение становилось невыносимым, когда Нотт встречался с её взглядом исподлобья. Нейроны трепетали без устали, а восторженное сознание не давало сил отдышаться. Ещё совсем немного, и подступающий оргазм разольется по венам. Слишком рано. Впереди ещё целая ночь и десятки возможностей сделать это снова. Он хотел слышать её стоны. Сейчас и ни минутой позже.

Аккуратно охватив её кисть, Теодор настойчиво потянул вверх, вынуждая Гермиону подняться. Ванная комната не особо подходила для таких манипуляций, но терпеть до кровати было сродни самоубийству. Прижав её спиной к влажному кафелю, Нотт припал губами к шее, собрав пару капель с разгоряченной кожи. Желание наслаждаться столкнулось с острым голодом, который пробуждала Грейнджер. Она без особых усилий спекулировала его чувствами, как хотела, делая его практически невменяемым. Если маленькая ведьма продолжит в том же духе, рано или поздно Теодор точно свихнётся. Вероятно, рано, нежели поздно.

Правая ладонь ловко пробралась вдоль талии к лобку, в то время как левая задержалась на груди. Аккуратно раздвинув пальцами половые губы, он надавил на клитор. Горячая вода, слабым напором стекающая по спине, усилила тяжёлое возбуждение, скопившееся внизу. Даже уже прикасаясь к ней ранее, Нотт поймал себя на том, что испытывает любопытство, словно впервые. И этот интерес, рождающийся где-то внутри, неутолим. Он стягивает жилы и парализует мышцы, отравляя организм невыносимой потребностью. Потребностью в ней, в её теле, в её запахе.