«Красный стул» (СИ)

В системе ценностей Теодора такие социальные контракты как дружба, любовь и эмоциональная близость внезапно опустились на дно турнирной таблицы. Он уже сомневался не только в Драко, но даже в Итане. Нотт не был уверен в том, что у него в принципе были хоть какие-то союзники когда-то. Может, он наивно воспринимал события, неправильно оценивая общую значимость того или иного действия внутри хронологии своей жизни. Если исходить только из того, что имелось сейчас, то кругом только враги и сомнительные личности, требующие глубокого анализа их деятельности.

«Выжить и защитить то, что вверено» — голый тезис, вовсе не обремененный лишними деталями и уточнениями, который вывело сознание.

Устал искать пути и выходы, где есть шанс на меньшие потери, на сохранение благородства и чести, на дипломатию и мирное урегулирование. Когда ты по колено в грязи, есть ли смысл оставлять руки чистыми? Нет. Уже. Вдохнув чуть глубже, Теодор скептично пробежался взглядом по своему гардеробу. Чёрный — слишком яркий цвет, на котором видны любые разводы и частицы пыли. Цвет скорби и траура. Не подходит. Нужно что-то менее маркое и кричащее, а ещё лучше — нейтральное, чтобы проще было стирать расплывающиеся пятна крови. Нотт достал рубашку базальтово-серого оттенка. Если хорошо напрячь извилины и перерыть все закрома памяти, то он не сможет вспомнить, когда и зачем приобрел эту вещь для своего гардероба. Но она однозначно дождалась своего триумфального выхода.

— Каков характер нашей прогулки? — поинтересовался Бут, когда хозяин квартиры вернулся в гостиную.

— Назовём это любопытством, — заметив, как гость прокручивает в руках тёмно-синюю восстановленную из осколков кружку, Теодор еле заметно сжал челюсть.

— Мы ищем что-то конкретное? — прищурился Теренс, потирая шею.

— Всё, что поможет минимизировать потери в наших прениях, — чуть склоняя голову, Нотт недовольно выгнул бровь, глядя на Терри.

— Понял, принял, запомнил, — тот отодвинул от себя ёмкость, шутливо приподнимая ладони. — Как обычно: нельзя трогать женщин, стариков и детей… — Бут иронично и наигранно вздохнул, — Ты каждый раз не разрешаешь всё самое интересное.

— В этот раз меня мало волнует, из какого источника информация, — равнодушно констатировал Нотт, взяв пачку сигарет и направившись к выходу. — У меня нет времени быть поборником морали, поэтому любые твои действия сегодня я сочту за необходимость.

Дойдя до входной двери в абсолютной тишине, Теодор открыл её настежь, негласно приглашая своих гостей покинуть квартиру. Он неторопливо достал сигарету, прикуривая и задерживаясь взглядом на запасных ключах, которые всё ещё лежали на комоде. Ему внезапно стало плевать, насколько низко упадут достоинство и личный уровень нравственности. Жизнь весьма жестока. Почему Нотт должен отличаться милосердием? Если выживает сильнейший, то разве есть разница, какие методы и рычаги воздействия использовать? Победителей ведь не судят, а проигравшие уже не смогут подать апелляцию.

— Любые? — переспросил Хиггс, словно не веря в сказанное.

— Я как-то не ясно выразился? — пробежав глазами по потолку, Теодор выдохнул никотиновое облако, терпеливо ожидая, пока подопечные начнут шевелиться.

— Демократичная политика отменяется? — пересекая порог, Бут вопросительно приподнял бровь.

— Частный случай расширения взглядов для урегулирования конфликта, — без особого интереса ответил Нотт, закрывая дверь за Теренсом.

— Краткий экскурс в тему: как завуалированно попросить раскидывать чужие кишки осторожнее, — улыбнулся Терри, потирая ладони. — Мне нравится.

Хиггс тактично промолчал, что-то обдумывая про себя. Несмотря на то, что Нотт знал его намного меньше и хуже, чем Бута, профессиональная эмпатия, которой обладал новый подручный, зарекомендовала себя на высшем уровне. Теренс уже наверняка срастил в своей голове отсутствие Гермионы, разбитую посуду и отрешённость хозяина квартиры. Драко был идиотом, недооценив важность и таланты этого волшебника, а его умение мимикрировать под ситуацию можно было прировнять к искусству. Однако размышлять об этом Теодор не хотел. Он вообще не понимал, чего хотел. Его сознание захватила прострация, делая мысли заторможенными и мутными.

Наверное, Теодор должен был что-то чувствовать, когда слышал очередные крики убитой горем жены или визг ребёнка. Он должен был чувствовать муки совести, вину или хотя бы обеспокоенность. Но вместо этого Нотт ощущал только отрешённость, словно происходящее его никак не касалось. Он будто не находился в чужом доме среди вопящих разрозненных членов семейства, живых из которых становилось всё меньше с каждой минутой. Стоны и хрипы текли фоновым шумом, никак не нарушая прокрастинацию клеток в организме.

— Малфой находится в Мунго, — осторожно начал Теренс, глядя на то, как Нотт в очередной раз закуривает.

«Значит, живой», — сжав челюсть чуть сильнее, Теодор поморщился от собственного цинизма.