Красный террор в России. 1918-1923

Так, недавно ими была раскрыта белогвардейская шпионская организация, ими же инсценированная. „Адочка“, благодаря своему миловидному личику, знакомится с офицерами, наивно рассказывает о существовании офицерской организации, для вящего доказательства предлагает читать подпольную прокламацию, призывающую к сплочению всех противобольшевистских сил для свержения ненавистной советской власти, час падения которой близок (наступления Врангеля из Румынии?), услужливо заготовленную на пишущей машинке в „Стат Отделе Наркомздрава“, и если наивный офицер относится еще с недоверием, то предлагаемые „Адочкой“ денежные суммы, якобы от имени организации на поддержку бедствующих офицеров, пленяют наивного окончательно и тот, с своей стороны, посвящает некоторых приятелей в существование „организации“. Таким образом, составляется группа желающих вступить в члены „организации“ или хотя бы одобряющих идею существования таковой. Цель достигнута, на сцену появляется Михайловский, Заковский и отряд „чекистов“. Группа арестовывается. Следствия для военной контр-революции не существует и невинные жертвы гнуснейшей провокации расстреливаются».

«Ч.К. на страже революции…» И когда в большевистских кругах идут разговоры о ее сокращении, о введении в норму — тогда на сцену появляется старый прием устрашения, выработанный долгой практикой Департамента Полиции. Раскрывают существующие и несуществующие контр-революционные заговоры: «Ч.К. на страже революции»! Может быть, появится и свой «коммунистический Азеф»!

В Москве при В.Ч.К. существует особый штаб «проституток». Специально используются дети 12–14 лет, которые за свою работу получают деньги, подарки, сладости. Сотням предлагают купить свою жизнь, приняв на себя функции тайных агентов Ч.К. Сколько трагедий на этой почве! Вот некая В. под угрозой расстрела отца соглашается на предложение Ч.К. Укоры совести ведут к самосожжению…[376] Аналогичную историю самоубийства одной женщины, повесившейся после оговора невинных людей, рассказывает корреспондент «Times» в своих известных очерках «Russia today». «Надо проследовать в дебри средневековья, — добавляет он — чтобы найти что-либо подобное Г.П.У.».[377]

Провокация процветает в низах. Недаром, как свидетельствует сама «рабочая оппозиция» коммунистической партии, в рабочих кругах комячейки называются «комищейками». Тюрьмы полны так называемыми «наседками».[378] Бесконечное количество крупных дел о взятках, подлогах, хищениях и пр., оканчивавшихся смертным приговором, сфабрикованы были самими агентами Ч.К., заинтересованными лично в процентном отчислении с каждого дела (за раскрытие дел о спекуляции следователь получал 5 % суммы). Я знаю, напр., одно дело, начатое в Москве местной Ч.К. при характерных бытовых обстоятельствах. У некоего Р. кутили два следователя, арестовавших разоткровенничавшихся хозяина и гостей. Жена Р. обратилась к прис. пов. П. Тот написал в Президиум Ч.К. бумагу с изложением дела. Финал был неожиданный. П. был арестован, так как у него не было «права» обращаться в Ч.К. В результате он попал в Новоспасский концентрационный лагерь.

Система массовых обысков, арестов, облав и засад — это особый способ «самоснабжения чекистов», по словам одного из составителей сборника «Че-Ка». Что же это, неправда? Ответом может служить характерное объявление самого Московского Совета, помещенное в газетах 9-го декабря 1919 г.: здесь признавалось, что все квартиры, где были засады, подвергались «полнейшему разгрому» — «обворовывались до основания».

Да, многие чекистские организации действительно были «бандитскими и мародерскими», как их назвал первый большевистский комиссар юстиции левый с.-р. Штейнберг. И когда начинали обличать эти «бандитские и мародерские организации», они находили авторитетных защитников в лице истинных вдохновителей и руководителей Чрезвычайных Комиссий. Так выступил на их защиту еще 22-го сентября 1918 г. сам Петерс: «За последнее время — писал он в № 2 „Еженедельника В.Ч.К.“ — враги советской власти снова начинают распространять гнусную клевету о взятках, подкупах, ложных доносах»… «Нечего падать в обморок — продолжал он — если было несколько случаев злоупотреблений: новые люди не привыкли к юридической мудрости». Все обвинения объявлялись «бессовестной ложью буржуазии».

А другой чекист в № 5 «Еженедельника» в ответ на обличения выступает с такого рода успокоительным заявлением: «А значит мы сильны, ибо жулики народ практический и к слабым не примазываются». Стоит ли удивляться после этого, что в одном из донесений Эльстона Керзону[379] говорится об общеупотребительном приеме в Перми: местные купцы арестовываются, выпускаются за деньги, опять арестовываются и, наконец, расстреливаются. Кубанская Ч.К. создала целый промысел из системы заключения в тюрьму в целях получения соответствующих денежных сумм.

За крупные суммы освобождали в Одессе — говорят показания многих в Деникинской Комиссии. А в Москве? И она не представляла исключения.