Красный Треугольник

– Не смей называть меня так…

– Почему? Знаешь, если тебе охота играть в индейцев, жить среди руин, бомжей и сумасшедших – твое личное право. А я хочу домой. И мне пофиг, что ты стала называть себя как лесбиянка – «я был, я шел»… Для меня ты Машка, Машуха, Машенька, Мария Викторовна, в конце концов. А теперь можешь снести мне череп своими пилками.

Тимур демонстративно подставил шею под острый диск циркулярной пилы, прикрепленный к тяжелой резиновой трубке.

– И вправду, пришлец лютый. – Машка смотрела на Тимура, как раньше: склонив буйну головушку.

– А ты кто, месрез, что ли?

– Нет. Я хуже.

– Приятно слышать. А можно?..

– Нельзя, – перебила Машка. – Ты рассказал Чингизу правду? Попал вместо… Федора?

Следовало быстро соображать: она все знала, все слышала и все-таки вытащила из цепей. Почему? Совершенно не похоже на прежнюю Машку: та устраивала скандалы и за меньшую ложь.

– Это так важно?

– Знаю, с кем имею дело, – вдруг сказала она со знакомой наглой интонацией. – И помню, кто ты в Далёком. Ясно, пришлец?

Опять пугает. А вот это зря. За последние двое суток Тимура пытались убить раза четыре, разбили лицо шестеренкой, поранили ногу, изрезали руки кандалами, он чуть не получил кровоизлияние в мозг, болит зуб, да еще продал бомжу за штуку евро упаковку воды. После такого можно отучиться от страха. Тимур нагло зевнул и спросил:

– И чем ты меня хочешь удивить?

Не раздумывая, как будто заготовила ответ заранее, Машка выпалила:

– Выхода нет.

– Уже слышал… Правда, что ли?

– Я бы не стал Салахом.

Неужели не врет? И что ему делать? Он ведь добровольно не просился в этот сумасшедший дом? За что попал? Ничего особо плохого не сделал, чтобы так мучиться. Нормальный средний человек, ну, пускай, обыватель, да – в меру подлый, не лучше других, а как иначе зарабатывать хлеб свой? За что наказание?

Как будто подслушав, Машка изрекла:

– В Треугольник попадают не по доброй воле.

– Ну все, теперь мне стало куда легче. – Тимур игриво обмахнул себя ладошкой, как будто зажарился. – И что?

Пантерой прыгнув со стола, Машка уселась напротив и заявила:

– Это загадка.

– Я пить хочу, – вдруг пожаловался Тимур, перебив Машкин пафос.

– Пей из луж.

– Чтобы я стал лу`жником? Нет уж, спасибо.

– Разве не хочешь?

– А не пошла бы ты? – Там, где сжимали кандалы, кровоточили ссадины. Тимур рассмотрел их – не мешало бы, конечно, это дело обработать.

– Это хорошо, – удовлетворенно сказала Машка. – Но странно, пришлец. Этого мало. Иначе я бы тебя давно отпустил. Не забывай об этом каждую секунду.

– Спасибо, Ма… товарищ Салах… У тебя нет йода?

Внезапно ухватив его запястье, Машка принялась зализывать ранку, как волчица, которая исцеляет своего раненого несмышленыша. Глаза ее закрылись, она напряглась, кажется, в наслаждении, а быть может, от сосредоточенности, как будто точно участвовала в древнем ритуале, который открывал ей тайный источник жизненных сил. И хоть она всего лишь ритмично водила кончиком язычка по его запястью, Тимур испытал чувство глубочайшего покоя и защищенности. Он полностью расслабился и позволил Машке делать все, что она захочет. Раньше она так не умела, или скрывала, хитрюга.

Тщательно и жадно вылизав обе руки, девушка завершила процесс исцеления неприлично сытым звуком.

Слегка обалдев, Тимур открыл шею и предложил:

– Добавить не хочешь?

– Как был идиот, так и не вылечился, – равнодушно изрекла Машка, втягивая губы. – Теплая Водица твоя жидкая и невкусная, Далёким пропитана. Я с прошлой Ночи не ел, а так раны быстрее затянутся. Пришлец, что с тебя взять.

Бордовые полоски, обработанные слюной, затянулись. Ему вдруг захотелось совершить что-то приятное для этой ненормальной, хоть самую малость.

Тимур протянул упаковочку с колбасой:

– Спасибо за все, что ты сделала. Сделал… Колбаса у вас тут имеет значение.

Машка жадно облизнулась:

– Не могу брать плату от пришлеца.

– Может, выпьем виски? Или тут сухой закон?

Машка резко встала.

– Тим… Ах, зараза… Скоро могут начаться… очень плохие вещи. В которых тебе не уцелеть. У тебя один выход: забудь, что было в Далёком, забудь про удобства, еду, спокойный сон, туалетную бумагу, дезодоранты, телевизор, горячий кофе, свежие трусы, безопасные бритвы, суши, мягкие подушки, мартини с маслиной – их больше не будет. Забудь про любовь, секс и привязанности – здесь они не стоят ничего. Забудь про развлечения и отдых. Быть живым – вот твое развлечение. Выпусти зверя, которого убаюкал проклятый комфорт. Стань настоящим. Или стань едой. Здесь это просто. Ты меня понял, пришлец?

Тимур растерянно повторил:

– Так что же мне делать?

Машка рывком поставила его на ноги, сама запахнулась в плащик и повелительным тоном приказала:

– Следуй за мной, пришлец. Но следуй в отдалении.

– Слушаюсь, Мария Викторовна.

– Я Салах. Запомни, пока жив…

И обстриженное существо выпорхнуло наружу.

34-й до Эры Резины