Красный Треугольник

Одноэтажный домик с облупленной, но все еще ярко-желтой известкой на стенах примостился сам по себе. Большие красные здания отступились, немного стесняясь его. А домик вроде бы этого не замечал, стоял себе, опираясь на толстобокие колонны под прямоугольной крышей. В некоторых окнах сохранились стекла, вход украшали обрубки гипсовых персонажей. Домик казался древним, но крепким.

Насладившись архитектурой сполна, Тимур спросил:

– Что за хоромы?

Они спрятались за кучкой щебня, Машка внимательно осматривала окрестности:

– Таможня, разве не ясно.

– Да ты гонишь? – вырвалось у него. Признать за домиком столь приятное учреждение, даже насилуя фантазию, он никак не мог.

Машка беззастенчиво отвесила ему подзатыльник и скомандовала:

– Пошел, пришлец…

– Зачем мне таможня? Виски декларировать?

– Дальше – сам.

Тимур с неохотой выбрался из-за шаткого, но укрытия, тем более не хотелось отрываться от теплого и надежного плеча подруги.

– Трусишь, пришлец лютый?

– Просто не хочу расставаться, Ма… прости, Салах.

– Я буду здесь.

– Ну, хоть намекни, для чего мне туда идти-то?

– Узнаешь.

Тимур поплелся к массивной двери, по виду дубовой, и вежливо постучал. Ответа не последовало, зато в некотором отдалении явилась персона в резиновом жакете, перепоясанном жгутами, яростно жующая черную дрянь. Лизнец присел на корточки, выставив ободранные колени, и уставился с синеглазым любопытством.

Тимур постучал сильнее. Створки не шелохнулись, а вот зритель издал радостно-чавкающий звук, как болельщик с набитым ртом. Показать слабость или сомнения в присутствии Машки было недопустимо, и потому приличный обломок кирпича полетел прямо в голову лизнецу, но угодил в коленку. Существо повалилось на бок и отползло зализывать рану.

Обозлившись, Тимур забарабанил нещадно. Дверь загудела, на той стороне обнаружилось движение. Створка дрогнула и отворилась, высунулся предмет для встречи гостей: палка, на которую присобачили деревянное перекрестие от елки, но вместо дерева торчал частокол оточенных гвоздей. Прямо гвоздопика, не иначе. Следом выполз седой шар волос, под ним обнаружились лоб, глаза и нос.

– Уходи живым, – визгнул радушный хозяин.

Этот карлик с помятой морщинами физиономией напугать не мог, как ни старался. Тимур прикинул, что бы такое сказать, и не нашел ничего лучше, как изобразить по блатному:

– Привет, таможня! Я от Вито.

Швабра с гвоздями не шелохнулась, храбрый вояка моргнул белесыми зрачками и поинтересовался:

– Чего надо?

– Дело перетереть бы…

– Нет ничего, уходи…

– Э, таможня, че за дела? Мне что, с пацанами из цеха вернуться?

Гном сощурил крысиные глазки:

– Не цеховой ты. Пришлец свежий. Теплый еще…

Тимур понял, что переговоры надо срочно вернуть в конструктивное русло. Подобрав ближайший булыжник, Тимур двинулся на волосатый одуванчик. Тот зашипел, тыкая в воздух гвоздатым орудием. Но в развитие событий вмешался глас, прилетевший из-за корпусов:

– Пришлец лютый глаб избежал!

Новость отправилась во все стороны Треугольника, за крыши и корпуса.

Дверь немедля распахнулась, гвоздопика миролюбиво уткнулась в землю, а хозяин предстал во всей красе. Шинель на четыре размера больше, причем дореволюционного покроя, стелилась шлейфом, но была по местной традиции схвачена крест-накрест резиновыми бинтами, а из-под нее торчали кокетливые мыски сапог. Присмотревшись к пугалу, Тимур понял ошибку: это же самая настоящая старуха.

Бабка недовольно фыркнула:

– Плата есть?

– Колбаса, что ли? Сколько угодно.

Она сожмурилась, видимо, предвкушая удовольствие:

– Здесь жди… – И дверь захлопнулась.

Отпустив ненужный камень, Тимур покосился: видела Машка его маленький подвиг? Жаль, не разобрать маскировку ее плаща.

Явившись, старуха-таможенница предъявила всего-навсего набор одежды: резиновый плащик без рукавов, красные вьетнамки и моток резинового бинта, чтобы все этого легло по фигуре. Тимур злобно фыркнул: ему предлагали костюмчик лизнеца. И если он этот костюмчик примет, то… Догадка была яркой, как вспышка шокера.

– Ты что, старая, вздумала? – взъярился он, как смог, и даже уткнул руки в боки.

Уговаривать гномицу не пришлось, она умчалась и притащила новый набор: ватник, стеганые штаны, кожаный фартук и резиновые полусапожки, которые любят уборщицы.

– Плату давай, – потребовала запыхавшаяся бабуся.

Тимур не знал, что означает этот наряд, но решил не соглашаться из принципа:

– Опять дуришь? Ну, все, карга…

Старушка проворно растворилась и в третий раз приволокла вполне сносные вещички: пиджак двубортный добротного шерстяного сукна, синие галифе, черную водолазку и резиновые ботфорты, как на рыбалку. А еще в наборе была прелестная шапочка для плавания.