Красный цветок

– Итак, твоё молчание говорит громче всяких слов. Причина твоего отказа вовсе не во мне. И не в моих, как внешних, так и внутренних, достоинствах или недостатках. – Глаза Миарона ехидно сузились. Голос звучал как чистый елей. – Да, я, кажется, забыл упомянуть? Твой несравненный, прекрасный Эллоиссент находится здесь. С нами. Да, да! – продолжал он глумливо ухмыляться. – Герой твоих сладких девичьих грёз совсем рядом. Скажу тебе даже больше – он пришёл сюда за тобой в надежде спасти тебя от своего злого-злого дядюшки. Но вот беда! Злой старый дядюшка, как и следовало ожидать, оказался умнее и расторопнее благородного племянника, и теперь белый рыцарь томится в подземелье злобного оборотня. Он полностью зависит от моих капризов. А после нашего с тобой, отнюдь не приятного для моего самолюбия разговора, у меня есть желание страшно раскапризничаться. Ты можешь дерзить сколько угодно, мой ядовитый плющ – я не бью женщин, особенно юных. Но ничто не помешает мне выместить досаду на мальчишке.

– Какая же ты мразь! – прошипела я, сама себе до безобразия напоминая змею, у которой с зубов сцедили яд.

– В своём падении я достиг дна ещё задолго до твоего рождения, моя прелестница, – скучающим тоном протянул Миарон. – Морально разложился, так сказать.

Я неподвижно застыла на стуле, словно каменное изваяние.

Свечи, стоящие между нами на столе, дрожали, рассеивая вокруг мягкий, неровный свет. Комната выглядела обманчиво спокойной и уютной.

– Я согласна.

– Согласна? – изобразил Миарон изумление. – С чем?

Губы сделались непослушными и холодными, будто я к ним только что лёд приложила:

– Не с чем. А на что.

– И на что же ты согласна? – сладким голосом пропел он.

– Согласна стать твоей любовницей! Ты же этого хотел?!

– Не совсем, милая. Видишь ли, в постели мне нужна горячая любовница, а не страдалица, свершающая подвиг.

– Так чего ты от меня хочешь?! – взорвалась я.

Его тихий смех для моих взвинченных нервов был словно соль на рану:

– Оставайся хранить свою добродетель, моя свирепая прелесть. Помнится, девственницы всегда вызывали во мне оторопь. Я ценю опытность больше невинности. И, как ты мне абсолютно верно напомнила, я слишком стар, чтобы изменять привычкам. Так что вернусь-ка я к своим мальчикам. А для начала пообщаюсь с твоим рыцарем в сверкающих доспехах.

– Ты!..

Я не хотела срываться на крик, но у меня не получилось.

Я вопила, как истеричка в припадке:

– Ты! Больной извращенец! Оставь Эллоиссента в покое!

– Уверен, он будет польщён тем, как горячо ты его защищала. Хотя будь я на его месте – скорее бы огорчился. Не дело женщины защищать мужчину. Это болезненно для самолюбия последнего.

– Кто бы тут рассуждал о мужестве! Жалкий мужеложец!

– Благодарю за сочувствие, – насмешливо склонил он голову. – А насчёт того, что касается Эллоиссента? Если ты думаешь, что я собираюсь насиловать любовь твоей жизни, поспешу тебя успокоить – я не стану этого делать. За триста лет моей бурной сексуальной жизни я никогда и никого не насиловал. Это скучно и банально. Обольщение куда интереснее.

– У тебя ничего не выйдет. Эллоиссент не такой, как ты!

– Ты права. Он не такой, как я. Мы разные. Для меня не существует морали и нравственности – только игра страстей и блики желаний. А он – Чеаррэ. Любой из них преступит через что угодно и через кого угодно если это будет способствовать их выгоде, усилению влияния или власти. Я – игрок, он – стратег. И в отличии от тебя, моя маленькая глупая дурочка, такие, как он, никогда не поставят чувства не то, что выше жизни – выше банального расчёта.

Неприятно рассмеявшись, Миарон откланялся и покинул комнату, осторожно прикрывая за собою дверь.

Глава 23 МУЖСКИЕ ИГРЫ

Как ни странно, но с утра я чувствовала себя даже хуже, чем накануне вечером.

Очнувшись от сна, с удивлением увидела у своей постели отца.

В обыденной обстановке он показался мне даже большим незнакомцем, чем до этого в пустыне. Обожженная немилосердным солнцем кожа, широкий разворот плеч, сильное волевое лицо с квадратным подбородком – всё в нём излучало уверенность в себе и было для меня чужим и чуждым.

– Привет, – улыбнулся он.

– Привет, – отозвалась я. – Вижу, тебя выпустили из темницы? Мои поздравления.

Он кивнул:

– Наш общий тюремщик настолько уверен в себя, что может позволить себе любые игры.

Санрэно не сводил с меня задумчивого взгляда, полного грусти:

– Я не знал, что вы с ним знакомы.

– Ваше знакомство с ним для меня тоже неожиданность. Не думаю, что стоит это обсуждать.

– Та права. И без того времени мало. А многое нужно сделать успеть.

– Ты уверен, что нас не подслушивают? – на всякий случай спросила я.

– Уже неважно. Другой возможности поговорить всё равно не будет.

– Что такого важного ты хочешь мне сказать?

– Одиффэ, там, у алтаря, у тебя будет только один шанс спастись. И только один способ. Ты должна открыть Врата Бездны.

Я потёрла виски. Голова совсем разболелась.

– Не то, чтобы я была категорически против, но, откровенно говоря, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Какие Врата Бездны? И как их открыть? А главное – для чего?