Красный волк

Он не удивился бы, если бы господин Эн вышел к толпе в потертом пестром халате, но хозяин лесопилок и поездов все же оказался благоразумен и не эксцентричен, и выбрал по случаю приличный костюм. Но вот речь этого почтенного раана оказалась потасканной и скучной. Нечто подобное Ун слышал, наверное, на десятке приемов, куда мать водила его вместе с сестрами. «Надо написать им», – в бессчетный раз подумал Ун, и не успел снова повторить про себя, почему не имеет на это права, когда два слуги вывезли из недр дома тележку, на которой стояло что-то крупное, накрытое белой простыней.

– ...господин Кел-шин! Поднимайтесь сюда! Это же ваш подарок всем нам. Не могу представлять его без вас. Просим вас, просим! – господин Эн захлопал, и господину Кел-шину пришлось подниматься по ступеням под стройный треск аплодисментов. Он обменялся рукопожатиями с хозяином приема и подошел к накрытому тканью силуэту.

– Благодарю за добрые слова. Думаю, не стоит мучить наших друзей загадками.

Одним движением он сорвал простыню, и удивленный вздох Уна затерялся в удивленном хоре толпы. На большом бревне, украшенном сухим мхом и листьями, вырезанными из гофрированной бумаги, замер, точно затаившись перед прыжком, огромный черный кот. Чучельник оставил ему дикий оскал, но прижал уши к загривку. Сколотый правый рог на широком лбу зверя он, к счастью, не тронул и не попытался заменить его какой-нибудь фальшивой нелепицей. Кот был матерым и злым и заслуживал оставаться таким и после смерти. Только глаза его получились ненастоящие, слишком яркие, как две желтые пуговицы. Нет, пока эта махина дышала, глаза были другие, темные, напоминавшие обожженную глину. Ун хорошо запомнил эти глаза, пока целился.

– Я бы сказал, что горжусь этим трофеем, – сказал господин Кел-шин, улыбаясь, – но, на самом деле, его подстрелил мой друг. И знаете, шкуру он почти не испортил, а вот веселье – даже очень. Все-таки на охоту мы с ним, наверное, больше ходить не будем.

Гости засмеялись.

– Он сказал, что если я не возьму с собой проводника, то он никуда не поедет. Я собирался выслеживать этого зверя минимум четыре дня, а норн-следопыт вывел нас к его логову в первый же полдень. А вы ведь понимаете, в охоте все удовольствие не в стрельбе и не в добыче!..

Ун бы сейчас многое отдал, чтобы уметь скрывать свои чувства так же надежно, как это делала Текка. Он чувствовал, как досада и раздражение делают его лицо жестким. За время своей недолгой службы в добровольных помощниках, он так и не смог полюбить лес, но научился его уважать и понял, как легко в здешней чаще заблудиться, наткнуться на гнездо ядовитых ос или снять ботинок всего на пару минут, а потом найти внутри серебристую гадюку.

Да, он настоял, что Варран должен поехать с ними на охоту, и не жалел об этом.

– Плохой знак.

– А? – Ун не сразу понял, что Текка заговорила с ним. Она вообще говорила редко, и еще реже сама начинала беседы. – Ты о чем?

– Дикий кот был на знаменах серошкурых, – сказала ведьма, – то, что ты убил зверя, это хорошо, Повелителю угодна жертва, принесенная рукой его слуги. Но сохранять обличье злому символу – кликать беду.

Ун пожал плечами. Текка часто не видела ничего страшного в самых диких порядках, и при этом сердилась на самые невинные и простые вещи.

– У них на знаменах были другие коты, степные, серые. С круглыми рогами...

– Это не важно, – перебила его ведьма, – символ есть символ.

– В каждом музее естественной истории стоит по два и три таких «символа», и за последние сто лет они ничего не смогли сделать. Но если хочешь, попроси господина Кел-шина, он скупит их тебе все до одного и устроит самые большой чучельный костер в истории.

Ведьма отвернулась, и Ун не понял, показалось ему или она и правда не сдержалась и раздраженно фыркнула.

– Вы, значит, подстрелили эту зверюгу? – справа от Уна подался вперед улыбчивый раан средних лет. Кажется, этот все о чем-то шутил с господином Кел-шином, когда подходил поприветствовать его.– Простите мое любопытство, я краем уха услышал ваш разговор с... эм... вашей спутницей, – он опасливо покосился на Текку.

– Да, я стрелял, – сказал Ун. – Но выманивал кота сам господин Кел-шин.

Раан заулыбался еще шире.

– А что господин Кел-шин предпочитает охоту на зверя или птицу?

– Да отстань ты от него, – заворчал делец, жаловавшийся на опоздавший поезд, – замучил всех со своими вопросами.

– Замучил! – протянул улыбчивый раан. – Скажешь тоже. Я просто хочу узнать все, перед тем как приглашать господина Кел-шина на загон. Если он больше любит ходить на птицу, то, конечно, и беспокоить его смысла нет. Я же не дурак тратить время такого раана!

Делец втянул голову в плечи, так что жирная шея начала давить на воротник рубашки, и потер серое пятно, покрывавшее его нос и половину левой щеки.

– Опять ты со своим загоном. Нехорошо это.