Красный волк

– Почему? – улыбчивый искренне удивился. – А что ты предлагаешь? Выгнать старых прирученных полосатых в лес? Это, по-твоему, хорошо? Смотреть, как они будут медленно дохнуть от голода и гнить в каждом ручье? Отчнись, они без нашей кормежки и дня не протянут. Жестоко – бросать их вот так. Двадцатый зверинец все, закрывают, ты тут ничего не сделаешь. Всех молодых оттуда увезут через две недели. А куда стариков девать? Или ты их всех себе заберешь? И кстати что б ты знал, восьмой зверинец тоже закроют через полгода. Решение уже принято.

– Все равно это нехорошо, – угрюмо повторил делец, а Ун почувствовал, как волосы на затылке становятся дыбом.

– Да объясни ты, что тут плохого! – наигранно возмутился улыбчивый.

– Как их стрелять, – делец мрачнел все сильнее и сильнее, – они же, ну....

Он замолчал, а Уну захотелось пнуть его по жирной ляшке, да посильнее.

– Это просто звери, – сказал он, и голос его вдруг стал низким и тяжелым.

Делец уставился в землю:

– Да, звери. Но они... они слишком похожи на серошкурых, – наконец-то выдавил он. – Как их таких стрелять?

Улыбчивый мгновенно оживился:

– А ты, значит, вечерами почитываешь статьи профессора Шора в «Вестнике»?

– Кого? – делец нахмурился.

– О! Понятно, – улыбчивый едва ли не закатил глаза. Ун постарался не выказать своего удивления, он тоже слышал это имя впервые. – Действительно, и кто такой этот профессор Шор! Всего лишь друг его величества, наставник принцев и глава Столичного института исследований. Такая незаметная личность! Так вот будет тебе известно, он недавно опубликовал начало большой работы в «Вестнике». И там вполне основательно утверждает, что серошкурые, скорее всего, точно такое же дрессированное зверье, как и полосатые. Это пока что только начало его изысканий, но если все подтвердится, нам больше не придется волноваться о вымирании полосатых. И зверинцы у нас будут как раз готовы...

– Профессор Шор несет бред каждый раз, когда открывает рот, – господин Кел-шин вернулся к ним, пройдя сквозь поток гостей, уже устремившихся к чучелу и к хозяину дома. – Не повторяйте его больные фантазии. Где сорены и где полосатое зверье.

– Простите, господин Кел-шин, просто, ну... правда же... они очень похожи... – виновато забормотал улыбчивый. Здесь он не врал. Полосатые были чертовски похожи на серошкурых. Да и на остальных... Ун почувствовал, как повязка начала намокать от выступившей крови и заставил себя разжать закаменевшие, точно сведенные судорогой пальцы.

– Не желаю ничего слышать об этом психе. Текка, Ун, идемте.

Они оставили дом позади, господин Кел-шин направился в западную часть парка, где газон укрывала густая тень живой изгороди. Наверное, он хотел отдохнуть от толпы, но такая роскошь высокородным была недоступна. Они не просидели на траве – а господин Кел-шин как-то очень пристрастился к такой манере отдыха – и десяти минут, как вокруг начала собираться большая компания. Сначала неподалеку развернули одно покрывало для пикника, потом еще и еще, появились даже раскладные столики и еда. Сам господин Кел-шин был этим недоволен, взгляд его стал тяжелым, но столичная выучка делала свое дело, и высокородный разговаривал с Уном, обращаясь, на самом деле, к Текке, как будто рядом никого не было. Текка тоже была безразлична ко всему происходящему вокруг и как всегда взялась за свои резные кости, выискивая в складывавшихся на платке узорах какие-то знаки. Она даже не замечала, что превратилась в новое кошачье чучело, и что теперь рааны и полурааны, вдоволь насмотревшиеся на господина Кел-шина, то и дело пялятся на нее с неприкрытым чуть испуганным любопытством.

Ун бы отдал многое за хладнокровие своих спутников. Пусть пристальное внимание задевало его лишь по касательной, но и этого было слишком много, и он не знал, куда себя деть. Надо было бы уйти, но тогда Текка увязалась бы следом, как же злила эта привязчивость, а за ней увязался бы господин Кел-шин, а за ним, наверняка, потянулись бы и гости. Получилась бы ужасно пошлая комедия. Нет, если он не хотел бросить в грязь последние остатки достоинства своего земляка, ему придется потерпеть.

– Что ты делаешь? – спросила у Текки молодая раанка, сидевшая совсем рядом на покрывале и прятавшаяся от солнца под ажурным зонтиком.

Ведьма, разумеется, не ответила.

– Это просто древний обычай, – сказал Ун, сам не понимая, почему чувствует необходимость сгладить откровенную грубость полураанки. – Она... верит в норнских богов. Там у них много всяких обрядов.

– Так она гадает!– девушка подалась вперед, разглядывая белые осколки, вновь упавшие на платок. – В Вышине есть старая норнская знахарка, она видит будущее! Погадаешь мне?

Ун медленно выдохнул. И куда только его занесло! Эта раанка не выглядела как уроженка какого-нибудь дикого поселка, не было у нее и тяжелого деревенского говора, а все туда же!

– Хм. А это мысль, – господин Кел-шин осторожно коснулся плеча Текки, – нам всем очень интересно, может и правда, погадаешь?

– Она не может, – Ун нахмурился, припоминая, что она там ему рассказывала давным-давно, – у них по традиции нельзя...