Красный волк

– Не слишком ли это уже? – Ис с тревогой покосился на Тота.

– Мы отсюда все равно ничего не увидим, – тихий голосок в голове велел Уну остановиться, но он уже не владел сам собой, он мог двигаться только вперед.

– Ну и... зря тащились что ли в такую даль? – Тот пожал плечами.

Трое посмотрели на Уна с некоторым удивлением и легким недоверием, а он старался держаться очень серьезно, скрывая дрожь в коленях и раздражение. Неужели они думали, что он трус и папенькин сынок? Что это он будет тем, кто повернет назад?

Ун шумно выдохнул через сомкнутые зубы и первым пробрался через забор. Он сгорбился, ведь ожидал, что на него тут же налетит охрана, но ничего не произошло. Теплицы с затуманенными, стеклянными стенами и крышами казались совершенно пустыми.

– О! Ну и набрехал брат Нуша, – протянул Тот. – Здесь же еще ничего не открыли, похоже.

Ун чувствовал, что надо бы пойти обратно, он уже заслужил право не считаться трусом, но вместо этого прошел еще ближе к теплицам, упер кулаки в бока, оглядываясь. Вот теперь, когда все точно уверены в его смелости, можно было возвращаться. Но тут Мит вдруг повернул голову, словно что-то рассматривая, и шикнул: «Идет кто-то!» – и все трое по очереди протиснулись сквозь щель, доска со скрипом встала на место.

Сначала Тот, Ис и Мит оглядывались с нескрываемой тревогой, и Ун позволил себе смотреть на них снисходительно.

– По-моему тут и правда никого, – неуверенно проговорил Тот.

– Наверное, только готовятся привести сюда макак на работы, – сказал Ун.

– Похоже на то.

Ис крадучись приблизился к крайней теплице и заглянул за приоткрытую дверь.

– Никого. Ладно, давайте поглядим что тут как и свалим.

Ис, Тот и Мит смотрели на все с таким любопытством, словно впервые в жизни видели мешки и лопаты, и Уну было даже жаль своих друзей. Макаки были страшными, но не существовало во всем мире второго такого удивительного зверя. Их внешняя схожесть с разумными существами, бормотание, похожее на речь – пока не увидишь сам, не поверишь, что такое бывает. Наверное, интереснее макак были только огромные красные волки, которые охотились на них в старые времена до Объединительной войны, но те давно все перемерли с голода, когда в лесах не осталось полосатых.

Ун слышал, что на юге еще водились стаи настоящих диких макак, что приплод у них там больше и что некоторых зверей даже можно встретить на улицах городов, как каких-нибудь соренов. А если так, то, наверное, остались в тех краях и красные волки? Ун хотел задать этот вопрос вслух, но осекся. Отец говорил, что судьба у местных родиться в Благословении императора, вырасти здесь и умереть, даже не увидев земли исконной Раании. О каком юге им думать? Тот и остальные только посмеются, расскажут потом всем, что сын управителя верит всяким сказкам.

– Надо бы уже возвращаться, – сказал Ун, открывая дверь очередной теплицы, и замер, чуть не прикусив язык. Прямо перед ним, держа в полосатых лапах ящик, стоял зверь. Спутанная грива спускалась на морду и пряди колыхались от тяжелого дыхания. Позади него еще несколько макак – самцы и самки, все наряженные в рабочие грязные костюмы, – медленно выпрямлялись, отвлеченные от копания в высоких деревянных грядках. Их цепкие хищные глаза неотрывно смотрели на Уна и ему за спину – на его друзей. Кто-то, кажется, Тот тихо вскрикнул.

Макака с ящиком в руках был высоким, мощным зверем, Ун никогда не видел таких высоких раанов. Даже его отец был бы на добрую голову ниже этого существа.

Зверь что-то зарычал сквозь спутанную гриву, медленно поворачивая голову к своим сородичам. Те, держащие в неумелых лапах настоящие лопаты и какие-то еще инструменты, названия которых Ун не знал, медленно сходили с грядок, ворча и посматривая друг на друга вопросительно. Их было целых пять, с высоченным зверем – шесть. И никого рядом. Никакой охраны. Ун стоял неподвижно, как замирает мышь перед котом, надеясь стать невидимой. Ему казалось, что все происходит не с ним и не здесь. И ни к нему медленно приближались эти пятеро, щуря дикие глаза, издавая свои лающие, злые звуки.

Одна из самок приподняла губу, обнажив верхние зубы. Огромных клыков и правда не было. Но то что можно принять за улыбку у разумного, нельзя было путать с предупредительным оскалом макак.

Они подходили все ближе, ближе и ближе, но вот не то Ис, не то Мит пришел в себя, невозможно было узнать перепуганный голос, и закричал:

– БЕЖИМ!

Кто-то дернул Уна за плечо, потянул за собой, и это оказалось последней каплей. Ноги, дрожащие, ослабевшие подкосились. Он полетел назад, упал, сбил кого-то, получил пинок по уху, такой силы, что в голове зазвенело, и перед глазами все поплыло, двоясь и дрожа. Он видел только огромную расплывчатую фигуру, ставшую вдруг ближе, попытался встать, но колени задрожали сильнее, попытался ползти, но собственное тело вдруг сделалось слишком тяжелым, движения выходили медленными и неуклюжими, как у перевернутой на спину черепахи.

«Когда на тебя нападает собака, – вспомнил он чьи-то слова из далекого детства, – то надо защитить лицо, шею и живот».