Красный волк

Увлекаемый течением толпы Ун вместе с отцом, матерью и сестрами, прошел через двустворчатые, приветливо распахнувшиеся двери. Большой зал насквозь пронизывали ряды бело-золотых колонн, темно-синяя ковровая дорожка делила его на две равные части и вела к возвышению у северной стены, где стояли два трона. А над ними висел гербовый гобелен. На одной его половине грозила когтями раанская птица, на другом – скалился коронованный императорский мастифф. Герб был огромен, и у Уна перехватило дыхание от его величественного, грозного вида, и он чуть не споткнулся, засмотревшись.

Дворцовые слуги вежливо направляли гостей, один из них поклонился отцу:

– Прошу налево, господа...

В Большом зале толпа, казавшаяся раньше бесконечной и необъятной, как будто поредела. Рааны не заняли и одной трети всего пространства, но к тронам не приближались, словно их останавливала невидимая преграда. «Впереди, – рассказывал ему отец, когда они собирались дома, – будут стоять высокородные господа. Пока что нам там делать нечего».

Ун поморщился от неприятного привкуса этого воспоминания. Его отец ведь тоже был важным рааном, он помог раскрыть заговор соренов, он служил Совету. Почему он должен стоять среди торговцев, фабрикантов и писарей? Нет, сам Ун, еще ничем не отличившийся, остался бы здесь, но место отца – среди по-настоящему важных слуг императора.

Заиграла музыка, Ун вздрогнул от неожиданности. Глаза его забегали, не находя проигрыватели. Оказалось, что играл настоящий оркестр, занимавший специальный балкончик почти под самым потолком. Снизу музыкантов было невидно – только иногда поблескивали взлетающие вверх смычки, зато отлично слышно.

Отец окликнул кого-то:

– Принесите госпоже стул.

Через несколько минут служанка принесла пуф на изящных ножках, мама села, и Ун только теперь заметил, насколько напряженным и болезненным стало ее лицо, и каких усилий ей стоило держаться на ногах. Захотелось подойти и обнять ее, но это было бы теперь неуместно.

Движение в толпе совсем успокоилось, оркестр смолк, на синюю реку ковра, в некотором удалении от гостей, вышел высокий раан с посохом. Он бил этим посохом по полу, мальчик-слуга что-то подносил ему, Уну сложно было разглядеть с такого расстояния что именно, да и спины мешали, но, кажется, это были какие-то карточки. Получив карточку, глашатай объявлял имя и высокородные господа, одежда которых была украшена красной вышивкой, чинно входили через боковые двери:

– Господин Нит-шин, поверенный его величества....

– Госпожа Оти-шин с детьми...

– Господин Сим-шин...

С каждым новым именем Ун удивлялся все сильнее. Почему-то среди высокородных не было ни одного офицера. И ладно бы только корпуса безопасности, но не было среди них и гвардейцев, и летунов. «Ну ничего, это мы потом поправим», – с гордостью подумал Ун. Зато был среди них переизбыток благородных раанов, которые, кроме титула, ничем, похоже, похвастаться не могли, а ведь император Тару не просто так провозгласил их семейные древа благороднейшими и достойными, они должны были служить империи с тройными усилием! Ун уже было даже мысленно возмутился, но вот начали приглашать видных землевладельцев, министров и заместителей министров, и дело немного пошло на лад.

– Господин Но-шин с супругой и сыном...

Когда в зал вошел этот самый господин Но-шин, переваливаясь с ноги на ногу, как медленная утка, в сопровождении своего семейства, мама подозвала Кару поближе и что-то прошептала ей. Сестра выпятила губу, зашмыгала носом и заплакала. Ун хотел уже задать очевидный вопрос, но Тия зашептала ему на ухо:

– Мама говорит, что в министерстве семьи одобрили свадьбу Кару с этим сыном господина Но-шина.

Ун извернулся насколько мог, поднялся на носочках, торопясь вновь выловить взглядом прошедшего за господином Но-шином мальчишку. Коротышка, но, если смотреть издали, вроде не тупица и не жирдяй.

– А что она плачет?

– Да ты посмотри, какой он! – возмутилась Тия. – У него же лоб огромный и глаза рыбьи. Фу-у-у!

Ун только пожал плечами. Как они это рассмотрели?

– Нашла о чем плакать, это же высокородная семья, очень важная.

– А он ей не понравился, – ответила Тия с вызовом.

– Все равно. Зачем слезы лить, ей же не сейчас за него замуж идти.

– Не понимаешь ты! – Тия махнула рукой и больше ничего не пыталась объяснять.

Чем дольше звучали имена, тем больше красного оказывалось на одежде приглашенных. Наконец появился сам глава Совета, и слуга с посохом многозначительно замолчал, позволяя грянуть оркестру, который сыграл короткую, полную торжества мелодию, пробиравшую до костей.

– Его величество, заступник Раании и всех объединенных земель...