Кратчайшая история Советского Союза

Ход войны в январе 1943 г. переломила битва за приволжский Сталинград. После нескольких недель боев на улицах города Красной армии удалось разбить и окружить армию генерала Фридриха Паулюса, взяв в плен и его самого. С этого момента началось долгое, мучительное отступление немцев на запад, продлившееся куда больше года. С 1941 г. СССР находился в союзе с Британией и США (Франция сопротивлялась недолго и уже в 1940 г. была оккупирована немцами), но второй, западный фронт, который мог ослабить давление на Советский Союз, все еще не был открыт, несмотря на страстные мольбы Москвы и бесконечные обещания западных держав. Восточный союзник Германии, Япония, еще в начале 1930-х гг. заняла китайскую провинцию Маньчжурия, спровоцировав приграничные столкновения, а в 1939 г. схлестнулась с Советским Союзом в боях на Халхин-Голе, где советскими войсками командовал подающий надежды генерал Георгий Жуков. Победа Красной армии убедительно доказала японцам, что легкой добычи им тут не видать, и в апреле 1941 г. СССР и Япония подписали пакт о нейтралитете. Обе стороны соблюдали этот договор на протяжении всей войны, однако советские руководители постоянно опасались, что Япония может его нарушить и втянуть их в войну на два фронта.

Немецкая оккупация территории СССР во время Второй мировой войны[22]

Во время войны страной управлял специально созданный чрезвычайный орган – Государственный комитет обороны (ГКО) под председательством Сталина, в оперативное бюро которого входили Молотов, Берия (возглавлявший органы госбезопасности), Микоян и новый кандидат в члены политбюро Георгий Маленков. Внутри ГКО функции негласно распределились так: Сталин был главным по военным вопросам, а остальные сосредоточились на управлении военной экономикой, причем их успехи иначе как выдающимися не назовешь. Сталин не имел непосредственного опыта командования войсками, но сам он считал себя экспертом, поскольку в Гражданскую осуществлял политическое руководство различными фронтами Красной армии, и проявлял большую практическую заинтересованность в определении хода войны. Иногда его вмешательство оказывалось контрпродуктивным или даже крайне вредным (как в июне 1941 г., когда он отказался отдать приказ о своевременном отступлении), однако он все же сумел наладить эффективное взаимодействие с группой талантливых полководцев, проявивших себя в годы войны, прежде всего с победителем при Халхин-Голе Жуковым и Константином Рокоссовским (которого только что выпустили из тюрьмы, куда отправили в годы Большого террора как «врага народа»). Сталин и Молотов были единственными гражданскими членами Ставки верховного главнокомандования, возглавлял которую маршал Семен Тимошенко (впрочем, вскоре уступивший эту роль Сталину). Как и в Гражданскую, Сталин, наряду со многими коллегами по политбюро, носил военную форму, хотя звание генералиссимуса он принял только после победного окончания войны.

Пока Сталин был поглощен проблемами фронта, его политбюро – в целом все те же десять или около того мужчин, составлявшие его окружение с 1920-х гг., плюс несколько новичков вроде Хрущева и Берии – занялось делами тыла. Как вспоминал потом Микоян, они трудились слаженно и продуктивно: довоенная атмосфера всеобщей подозрительности рассеялась, а Сталин начал прислушиваться к окружающим и даже позволял себя переубеждать. Секретари региональных отделений партии несли еще бо́льшую, чем прежде, ответственность и часто пользовались значительной свободой действий. На каждом уровне системы партийные руководители работали в тесном контакте с военными, в результате чего складывались не только профессиональные, но и личные связи, которые сохранятся и в послевоенный период.

Необычно покладистый внутри страны, на мировой сцене Сталин внезапно показал себя харизматической фигурой. Этот бывший таинственный затворник, который никогда не встречался лично с другими мировыми лидерами, быстро установил продуктивные рабочие отношения с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и президентом США Франклином Рузвельтом и, более того, добился их уважения. В странах антигитлеровской коалиции ранее демонизируемого советского лидера теперь изображали как добродушного «дядюшку Джо» с трубкой в зубах. Похожий сдвиг в советском общественном сознании – судя по всему, наполовину спонтанный, наполовину срежиссированный властями – изменил в лучшую сторону отношение к союзникам, особенно к Америке и Рузвельту (Черчиллю не забыли выступлений в поддержку британской интервенции в Гражданскую войну).