Краткая история Финляндии

Прежде всего, свое царствование Густав III ознаменовал государственным переворотом 1772 г., имевшим целью увеличение его власти. Королевская власть была настолько умалена в период свободы, что с нею едва считались. Густав III с молоком матери всосал нерасположение к такому порядку и решил изменить его. Главным помощником короля в совершении переворота был финляндец Яков Спренгтпортен. С горстью драгун он захватил Свеаборг, подготовил Финляндию к переходу к новому порядку и затем с отрядом войска приплыл к Стокгольму, чтобы поддержать короля в исполнении его плана. Но Густав успел уже ранее осуществить свой замысел, прибегнув к содействию офицеров, давших клятву спасти отечество от произвола политических партий, которые в течение полустолетия деспотически распоряжались судьбой Швеции. Имея на своей стороне войско и народ, король арестовал членов Государственного Совета (riketsrâd) и главнейших деятелей риксдага из партий шапок. Два дня спустя, Густав в полном королевском облачении явился в зал государственных чинов и, после сильной речи, провозгласил восстановление той Формы Правления, которая действовала при Густаве II Адольфе. Возражений не последовало. Королевская власть обрела прежнее свое значение и она стала направлять даже действия риксдага, согласно своим видам и интересам. «Кстати, что вы скажете о революции в Швеции? — спрашивала в письме Екатерина II Вольтера. В четверть часа или еще менее народ лишился там своей конституции и своей свободы. В продолжении двадцати минут представители сословий, окруженные войсками, обсудили 57 пунктов, изъявили свое согласие и подписали их».

Народ Швеции встретил известие о стокгольмской бескровной революции шумным ликованием. Насильственным переворотом Густав III добился расширения королевской власти, но число его политических врагов умножилось.

Еще больше возросло нерасположение к Густаву III в Швеции после того, как он в 1786 г. закрыл риксдаг, не пожелавший повиноваться его требованиям. После указанных двух событий (1772 и 1786 гг.), король, бывший ранее кумиром своего народа, сделался крайне непопулярным. Это сильно задевало его самолюбие и он обдумывал, каким бы образом вновь одним ударом добиться славы и вернуть к себе общее расположение.

Той и другой цели он решился достичь войной с Россией. Он рассчитывал удачной кампанией вернуть завоевания Петра Великого, сокрушить своих внутренних врагов и возвысить свое значение среди других держав. Начиная с 1786 г., до Петербурга непрерывно доходили слухи о готовящихся снаряжениях Швеции. И, когда Турция, в сентябре 1787 г., объявила войну России, Густав решил: теперь или никогда! Войска России отвлечены на юг, север её обнажен; надо воспользоваться благоприятными обстоятельствами, — рассуждал король Швеции. Русский представитель при Стокгольмском дворе — умный и ловкий дипломат гр. А. К. Разумовский — отгадал намерения Густава и предупреждал Екатерину, но Императрица долго не хотела верить своему посланнику. Разумовский настаивал на правоте своих сообщений и продолжал представлять доказательства усиленного вооружения Швеции.

План Густава основывался на неожиданном нападении, дабы не дать России подготовиться к отпору. Но вот задержка... По существовавшим тогда основным законам Швеции, король собственной властью не имел права начать наступательной войны, а Россия никакого повода к ней, со своей стороны не давала. Россия не обнаруживала ни малейшего намерения напасть на Швецию, и у Густава III не имелось таким образом основания начать военные действия. Как быть? Нужно было ввести в заблуждение шведов и показать им, что Россия готовится к войне. Но и для этого у Густава III не хватало данных, так как его посланник (Нолькен) из Петербурга доносил, весьма добросовестно и правильно об отсутствии у России каких-либо враждебных замыслов против своей северной соседки. Тогда Густав III послал в Петербург доверенного человека (Мориана) с инструкцией, дабы он внушил посланнику, какого рода донесений от него ожидает король. Посланный отчасти добился своей цели. Донесения Нолькена сделались более воинственными и угрожающими. В них теперь сообщалось, что Россия собрала значительный флот, что она сосредоточила много войск в лагере, около Петербурга, что Императрица недружелюбно настроена к Швеции и, конечно, начала бы с нею войну, если бы не находилась в затруднительном положении. Король, получив такое донесение, приказал переписать его, для того чтобы исключить все мягкие выражения. Естественно, что после переписки получилось более грозное донесение и король показал его государственным чинам в доказательство воинственных замыслов России, самодовольно сказав после этого: «сегодня я перешел Рубикон». Кроме того, Густав принял меры к широкому распространению слухов о том, что Россия угрожает нападением на королевство. В действительности Екатерина II была настолько искусным дипломатом, что не давала в руки Швеции подобных козырей.