Краткая история Финляндии

Когда король Густав прибыл в лагерь при Хуусула, его встретили общим неодобрением и критикой его неудачных распоряжений. Старшие офицеры, во главе с полковником Хестеско, заявили королю, что признают невозможным осаду крепости Фридрихсгама и требуют отступления; они ссылались при этом на недовольство солдат, которые готовы были оказать неповиновение. Король решил сам допросить войска. Он выехал в лагерь верхом и солдаты ответили обещанием следовать за ним против неприятеля.

Но наступление к крепости Фридрихсгаму произведено было неудачно и это дало новый повод к более сильному неудовольствию. Король согласился на отступление (24 июля 1788 г.).

В это время у финских офицеров созрел план обращения к Русской Императрице с предложением мира. Таким образом офицеры самовольно взяли на себя решение политических вопросов.

Им удалось убедить своего главнокомандующего, старого Карла Армфельта, что в их плане кроется спасение Швеции, и что он согласуется с сокровенным желанием короля. Офицеры собрались к К. Армфельту и у него составили записку (ноту), в которой от имени финской армии объявили, что не одобряют настоящей войны, что будут защищать Финляндию только от нападений, что просят Императрицу о возвращении части Финляндии, уступленной России в 1743 г. (по миру в Або), и, наконец, что желают, дабы для мирных переговоров были созваны представители (финской) «нации».

Скоро король узнал о том, что делалось за его спиной. Он потребовал от войск, расположенных около Анъяла, изъявления верноподданнических чувств. Подписавшие у К. Армфельта записку (ноту); поняли, что им нужна опора в большинстве товарищей. С этою целью они составили декларацию (или «акт соединения»), подписанную 113 офицерами анъяльского союза. Свое название союз получил от местечка Анъяла. В декларации офицеры-союзники поясняли незаконность войны и её плохое ведение, а также пытались доказать, что в их поведении крылось лишь желание исполнить свой долг и отвратить бедствие, грозившее отечеству, и если они обратились к русской Императрице, то единственно с целью посодействовать открытию мирных переговоров. Буде же Императрица откажет в мире, то они усмотрят в её действии нападение на Финляндию и в таком случае не положат оружия, пока королевство не будет находиться вне опасности.

Король увидел, что начавшееся движение из окрестностей Анъяла легко может распространиться среди других отрядов его армии, разбросанных на

Финляндском театре военных действий. Считая военное движение лично для себя опасным, король не остался в главной квартире, а удалился на свою яхту «Amphion». Крутые и решительные меры не были в его характере, почему Густав обещал прощение всем тем провинившимся анъяльским конфедератам, кто письменно признает свой проступок и изъявит покорность. Застигнутые врасплох, анъяльцы поспешили написать королю, что, отнюдь не оскорбляя его величества, они имели в виду исключительно мирные переговоры, и что намерены отстаивать отечество до последней капли крови. Об отделении же Финляндии от Швеции, — говорили они, — никто из них не думал.

Во второй половине августа (1788 г.) из Петербурга в шведский лагерь вернулся Иегергорн, доставивший Императрице ноту анъяльских конфедератов.

Иегергорн не только передал Государыне записку офицеров, но кроме сего устно добивался восстановления того государственного строя Швеции (1720 г.), который был уничтожен Густавом в начале его царствования (в 1772 г.), а также хлопотал об отделении Финляндии от Швеции и создании из этой провинции независимого государства. Русское правительство, конечно, заметило большую разницу между запиской (нотой) финских офицеров и личными заявлениями Иегергорна. Императрица вручила Иегергорну не подписанный ею ответ на все домогательства. Она советовала офицерам уговорить финские войска отступить от русских пределов и затем держать себя спокойно во время её борьбы с королем. Такой ответ Императрицы возбудил досаду и изумление среди анъяльских заговорщиков.

В это время полковник Гастфер снял осаду Нейшлота. Адмирал Грейг держал в блокаде шведский флот в Свеаборге. Дания собиралась объявить войну Густаву. В Стокгольме замечалось угрожающее движение. Иначе говоря, король находился в весьма затруднительном положении. К довершению всего, офицеры отправили к Густаву новое письмо, требуя созыва риксдага и обязательного перемирия с Россией. Письмо было возвращено нераспечатанным. Король, зная о намерении Дании напасть на Швецию, воспользовался удобным случаем, чтобы временно покинуть Финляндию. Начальствование над войсками он передал своему брату, герцогу Карлу Зюдерманландскому. Отъезд короля разрушил планы заговорщиков: они лишились возможности влиять на него угрозами и другими средствами.

Анъяльские заговорщики составили еще одну объяснительную записку (которую называли авертисмент), стараясь оправдать свои поступки и настоять на созыве в Стокгольме риксдага. Риксдага желали все офицеры шведской армии.