Краткая история Японии

Таким образом, отставка Вакацуки означала успех военных, стоявших за силовое решение маньчжурского вопроса. И все-таки, сосредоточившись лишь на соперничестве гражданских и военных, мы рискуем упустить из вида истинное значение кризиса. Небольшая группа радикальных военных, поторопивших развитие событий за рубежом, имела и другие планы, в том числе уничтожение у себя на родине крупного бизнеса и политических партий. Их честолюбивым замыслам в конечном счете воспрепятствовали более консервативные деятели, главным образом в самой армии, но эти амбиции были важной особенностью японского политического пейзажа в начале 1930-х годов.

В декабре 1931 года гэнро Сайондзи в очередной раз искал кандидатуру на пост премьер-министра. Вместо того чтобы остановиться на главе Сэйюкай, который поддерживал решительные действия в Маньчжурии, Сайондзи выбрал Инукаи Цуёси (1855–1932), занимавшего в этой же партии высокое положение, но не склонного прислушиваться к армии, которая требовала продолжения односторонних действий с целью окончательного захвата Маньчжурии. Если у Инукаи и была надежда склонить китайское правительство к переговорам, она быстро исчезла. В январе 1932 года новость о том, что японские солдаты, якобы действуя в интересах своей страны, напали на улицах Шанхая на китайских солдат, встревожила и потрясла общественность и в Китае, и на Западе. Реакция на этот инцидент Японии, хотя и немногословная, окончательно лишила Инукаи шансов закрепить позиции своей страны в Маньчжурии путем переговоров.

Фактический контроль армии в Маньчжурии, образование на ее территории марионеточного государства под контролем японцев и пристальный интерес военных к политике соседних регионов Китая и Монголии начиная с 1932 года стали частью политики Японии. «Дипломатию Сидэхары», сочетавшую политическое сотрудничество с западными державами и экономическую экспансию на Азиатском континенте, оборвало новое военное расширение зоны влияния, напомнившее об интервенции в Приморье 12 лет назад. Впрочем, при более внимательном анализе между этими двумя инцидентами выявляются тревожные различия. Экспедиция на большевистском Дальнем Востоке была организована совместно с западными державами. Более того, всем заинтересованным сторонам она давала гипотетическую выгоду, от которой легко можно было отказаться без особого ущерба для материальных интересов или государственного престижа. В Маньчжурии же Япония должна была всецело и самостоятельно защищать уже сложившийся комплекс интересов, помешать которым могло возрождение сильной власти в Китае.

Инукаи застал лишь начало новых событий в своей стране и в мире. 15 мая 1932 года премьер-министр был убит ультранационалистами в собственной официальной резиденции. Его смерти предшествовали в феврале и марте убийства бывшего министра финансов Иноэ Дзюнносукэ (1869–1932) и главы огромной фирмы Mitsui Дэна Такумы (1858–1932). Оба террористических акта совершили члены группы Кэцумэйдан («Братство крови»), яростно осуждавшие внутреннюю политику властей и возмущенные бедственным экономическим положением в сельских районах.

Даже если отвлечься от ультранационалистического насилия, положение в стране действительно было бедственным, и это провоцировало политическую нестабильность. Правительство с конца 1920-х годов проводило дефляционную политику. Кроме того, резко упали цены на рис и шелк, от которых напрямую зависело благополучие крестьянских общин. Цена на рис снизилась с 28,21 йены за коку (180 литров) в декабре 1929 года до 27,58 йены, а через полгода и год до 18,55 йены и 18,47 йены соответственно (последняя цена зафиксирована в июне 1931-го). Еще сильнее упали цены на нить шелка-сырца, которую экспортировали из США, – с 1174 йен за сотню кин (60 килограммов) в декабре 1929 года цена снизилась до 849 йен, затем до 625 йен и, наконец, до 527 йен в июне 1931-го. Дефляционная политика, американская Великая депрессия, хороший урожай риса в сочетании с его импортом из японских колоний и отменой эмбарго на экспорт золота привели к обвалу цен. Катастрофические бедствия в сельской местности сопровождались хроническими неприятностями мелких банков и предприятий, которые также страдали от экономической стагнации.

В отличие от них крупные фирмы преуспевали – их сила заключалась в разнообразии. Четыре крупнейших синдиката – Mitsui, Mitsubishi, Sumitomo и Yasuda – контролировали от 50 до 95 % предприятий по производству меди, стали, угля, нефти, сульфата аммония, вискозы, пряжи, рафинированного сахара, а также электричества. Сырьевую и промышленную продукцию названных предприятий обрабатывали связанные с ними и друг с другом банковские, страховые, судоходные и торговые компании. Успехи этих огромных конгломератов (дзайбацу) в трудные времена у многих вызывали негодование.