Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

Широко раскрытый цветок с легкодоступными нектаром и пыльцой напоминает дом с дверями нараспашку – заходи кто хочет. Сначала в таком цветке покопался жук, потом его навестила суетливая муха… Но есть и цветки, похожие на эксклюзивный ВИП-клуб, действующий по принципу «только для своих». Их посещает узкий круг специализированных опылителей. Такой «фейсконтроль» в числе прочего может осуществляться за счет усложненной конфигурации околоцветника, ограничивающей доступ к нектару, – для этой цели служат нектарные шпорцы (вспомним мадагаскарскую орхидею!), сросшийся венчик и другие приспособления. Как правило, в тех группах растений, которые пошли по пути подобных ухищрений, видообразование происходит гораздо быстрее. Например, аквилегия, чьи цветки благодаря длинным шпорцам напоминают перевернутую шапку скомороха, гораздо обильнее видами, чем родственные ей роды лютиковых с плоскими цветками[162]. Такая же закономерность прослеживается и в других семействах растений, что вполне объяснимо. Представим, что цветы какого-то одного вида «настроены» на строго определенных насекомых-опылителей. Но стоит только некоторым растениям немного поменять эти «настройки» – например, длину или угол наклона трубки венчика, как прежние опылители перестанут их посещать, а вместо них будут прилетать другие, с хоботком подлиннее или телом постройнее. В итоге обмен пыльцой между двумя популяциями обрывается – и вуаля, перед нами два практически готовых вида в состоянии репродуктивной изоляции. Ученые полагают, что орхидеи – самое крупное семейство цветковых, насчитывающее более 25 000 видов, – достигли колоссального разнообразия именно за счет многократной смены специализированных опылителей[163].

Все эти доводы очень убедительны, но есть одна проблема: они нисколько не приближают нас к пониманию «отвратительной тайны», т. е. того скачка, в результате которого цветковые растения в короткие сроки захватили поверхность суши. Ведь преимущества насекомоопыления, о которых мы говорим применительно к цветковым, должны были ощущать на себе и древние голосеменные, опылявшиеся аналогичным образом. Палеонтологические находки последних 30 лет полностью перечеркнули восходящую к Дарвину догму, будто до появления цветковых не было хоботковых насекомых, способных выступать в роли специализированных опылителей. К настоящему моменту известно более 60 мезозойских видов насекомых – сетчатокрылых, скорпионниц, мух, которые обладали хоботком длиннее головы и питались выделениями вымерших голосеменных[164]. При этом они наверняка участвовали в опылении – ну не стали бы голосеменные подслащивать опылительные капли из чистой благотворительности. Так что цветковые не были первыми, кто изобрел насекомоопыление и поставил его на широкую ногу. Наоборот, на фоне тех же беннеттитовых с их красивыми, сложно устроенными шишками, над опылением которых трудились каллиграмматиды и прочие бабочковидные создания, первые цветковые с невзрачными и мелкими, со спичечную головку, цветками выглядели убого и примитивно, как неумытая Золушка рядом со своими сестрами в роскошных платьях. Какое же волшебство помогло им в итоге затмить всех соперников на эволюционном балу?

* * *

Если идти по шумному, заполненному машинами проспекту Мира и затем свернуть в арку перед Грохольским переулком, то словно попадаешь в другое измерение: кругом деревья, пение птиц, прудики с рыбками… Это Аптекарский огород, самый старый ботанический сад в Москве. Очень многое для его развития сделал Михаил Ильич Голенкин, профессор ботаники Московского университета. Возглавив Аптекарский огород в 1902 г., Голенкин оставался на своем посту почти 30 лет, пережил революционное лихолетье, когда из-за недостатка дров в оранжереях вымерзали ценнейшие коллекции экзотической флоры, участвовал в восстановлении сада в 1920-е гг. Занимаясь посадкой и пересадкой растений, он не мог не задумываться, какие для кого условия предпочтительнее, почему одни виды растут быстрее, а другие медленнее. Так Голенкину и пришла в голову принципиально новая гипотеза о причинах успеха цветковых, которую он изложил в небольшой книжке «Победители в борьбе за существование»[165]. В ней он доказывал, что, вопреки расхожему мнению, триумф цветковых надо объяснять не наличием насекомоопыляемого цветка, а строением их листьев и стеблей. «В вопросе о происхождении покрытосеменных растений совершенно несправедливо игнорируются вегетативные органы», – сетовал Голенкин. Насекомоопыление само по себе, подчеркивал он, не может гарантировать успех, ведь «огромное большинство энтомофильных голосеменных вымерло, а анемофильные (ветроопыляемые. – Прим. авт.) сохранились в живых».