Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

Чешуйки бабочек можно сравнить с хвостом ящерицы. Они подвержены автотомии и отламываются от тела насекомого при малейшем прикосновении, тем самым спасая владельца от множества неприятностей. Например, часто ли вы видели бабочек, запутавшихся в сетях пауков? Нет, ведь они надежно защищены от прилипания к паутине легко спадающими чешуйками. По этой же причине весьма скудна палеонтологическая летопись чешуекрылых. Крупная бабочка, задев смолу крылом, как ни в чем не бывало полетит дальше, оставив после себя только россыпь чешуек. Лишь у мелкой моли есть неплохой шанс «залипнуть», да и то если она соприкоснется со смолой сразу всем телом. Вот почему в янтарях, например в балтийском, практически никогда не встречаются крупные чешуекрылые – только крохотные мотыльки, причем не слишком часто. Из-за того что чешуйки бабочек обладают водоотталкивающими свойствами, этих летунов редко находят и в каменных породах. Вместо того чтобы, упав в водоем, быстро погрузиться на дно, где их засыплет осадком, бабочки плавают на поверхности, пока их нежное тельце не сгниет.

И все же в тех слоях, где собраны многие тысячи кайнозойских насекомых, например в олигоцене Франции или эоцене США, окаменевшие бабочки иногда встречаются, пусть и в штучном количестве. Поэтому полное отсутствие бабочек в мезозое – даже в самых продуктивных лагерштеттах – нельзя списать на их низкий потенциал к попаданию в палеонтологическую летопись. Остается предположить, что мелкие мотыльки превратились в крупнокрылых красавиц, лишь когда цветковые растения вошли в силу, что бы на этот счет ни говорили специалисты по молекулярной филогенетике, которые склонны завышать возраст бабочек, как, впрочем, и всех остальных групп живых организмов. То же самое можно сказать и про пчел, которым в наши дни принадлежит пальма первенства в деле опыления. В английских садах пчелы наносят 80 % всех визитов к цветкам, для вересковых пустошей этот показатель еще выше – 94 %. В тропическом поясе пчелы в среднем опыляют 45 % видов растений, причем в лесах Коста-Рики и Борнео доля таких видов достигает 70 %. Из сказанного может сложиться впечатление, что пчелы были залогом успеха цветковых. Но это не так: следствие не может предшествовать причине, а эра цветковых наступила еще в середине мела, задолго до эры пчел. Все попытки обнаружить пчел в меловых янтарях закончились неудачей. Древнейшие достоверные находки пчелиных (Anthophila) – группы, объединяющей более 20 000 видов пчел в составе нескольких семейств, – относятся к палеоцену, их возраст составляет всего 60 млн лет. Первые следы подземных пчелиных норок чуть древнее, но и они приходятся лишь на поздний мел, когда экспансия цветковых была уже в самом разгаре.

Хотя цветковые победили бы и без помощи насекомых, без многочисленных и разнообразных опылителей, которых они вызвали к жизни своей победой, их дальнейшая эволюция пошла бы по-другому. Пчелы и бабочки обязаны своим появлением цветковым, но и цветковые у них в долгу. Без этих созданий, падких до нектара, наши луга и поля выглядели бы совершенно иначе. Как известно, цветы раскрывают яркие лепестки и наполняются пряными ароматами ради завлечения пчел и бабочек. В их отсутствие цветковые не стали бы растрачиваться на это буйство красок и запахов. Без пчел и бабочек наша планета была бы одной большой Новой Зеландией, флора которой издавна удивляла европейцев своей колористической сдержанностью, связанной с дефицитом крупных красных, голубых и пурпурных цветов. Новозеландский ботаник и художник Эллен Гейне отмечала: «Отсутствие ярких расцветок у наших местных цветов – эта особенность, которая, возможно, бросается в глаза прежде всего тем, кто очутился в Новой Зеландии в первый раз»[171]. Этот факт объясняется просто: в Новой Зеландии в силу ее изолированности обитает очень мало собственных видов пчел и бабочек. Основную работу по опылению там выполняют мухи и жуки, которым не нужны яркие цветы. Типичное растение, опыляемое мухами, распускает мелкие беловатые или желтоватые цветочки с тухловато-сладковатым запашком, вроде нашей рябины. Новозеландская флора хорошо вписывается в этот образ: подсчитано, что около 60 % местных видов растений имеют белые цветы, тогда как на Британских островах, которых природа не обошла пчелами и бабочками, доля таких видов составляет всего 25 %[172].

* * *