Краткая история театра

[140] Фридрих Шрёдер, первый постановщик (и исполнитель) пьес Шекспира в Германии, в роли Фальстафа в спектакле 1780 года. Гравюра Кристиана Беньямина Глассбаха с картины Якоба Марии Пиппо

Шрёдер (на этой гравюре он одет в елизаветинский камзол и шляпу с плюмажем, как у трагического героя) был ведущим актером немецкой сцены с 1771 года до ухода из театра в 1798-м. В своей первой постановке Гамлета он играл Призрака (роль Гамлета исполнял Брокман – см. ил. 142), в последующих версиях был Лаэртом и Могильщиком, а затем наконец сыграл заглавную роль. Шрёдер адаптировал шекспировские драмы, приспосабливая их ко вкусам своего времени: Гамлет и Корделия в его версиях оставались в живых.

Шрёдер, которого Гёте вывел, как и самого Экхофа, в Годах учения Вильгельма Мейстера вместе с его сестрой Шарлоттой в качестве персонажей (его – под именем Зерло, а ее – Аврелии), после смерти отчима возглавил труппу и совершил ряд преобразований, в частности в сфере театрального костюма. Затем последовал стремительный взлет его карьеры: Шрёдер открыл сценические достоинства пьес Шекспира молодой публике, прежде знакомой с произведениями английского драматурга скорее по книгам, а кроме того поставил Эмилию Галотти, шедевр зрелого Лессинга, и Гёца фон Берлихингена – первую пьесу молодого Гёте. И всё же, несмотря на успехи, он не был счастлив. Устав от бесконечных дрязг со своей матерью, заведовавшей кассой, он покинул Германию и отправился в Вену. За те четыре года, что Шрёдер проработал в венском «Бургтеатре» [143], он успел совершить переворот на австрийской сцене, так что его с полным правом можно считать основателем того изысканного, утонченного стиля ансамблевой игры, который впоследствии стал визитной карточкой «Бургтеатра». Именно Шрёдер был учителем и советчиком великого Брокмана [142], который, начиная с 1778 года и до самой своей смерти в 1812-м, был его ведущим актером.

Годы, проведенные Шрёдером в Вене, совпали с реформами Иосифа II, начатыми еще его матерью императрицей Марией Терезией и нацеленными на то, чтобы превратить «Бургтеатр» в главную национальную сцену, где играли бы серьезную, усовершенствованную драму, а народный театр вытеснить в предместья, в одном из которых, на театральных подмостках Леопольдштадта, она и расцвела затем пышным цветом при Маринелли.

[141] Иоганн Вольфганг Гёте. Портрет работы Георга Освальда Мая. 1799

Разносторонний гений, Гёте был помимо всего прочего неплохим актером-любителем (см. ил. 145). Многие годы он руководил придворным театром в Веймаре (см. ил. 144).

Полновластным хозяином сцены в Германии к концу XVIII века стал Гёте [141], отдавший театру значительную долю своего обширного гения. Его Гёц фон Берлихинген был первой немецкой пьесой, написанной под влиянием Шекспира. И хотя позже он вернулся к своему раннему преклонению перед французскими драматургами, эта драма, превратившаяся в манифест «Бури и натиска», задала тот образец, которому следовало большинство молодых авторов, включая Шиллера [146]. В более поздние годы стиль Гёте эволюционировал от исторических и мещанских драм, из которых сегодня порой еще ставят Клавиго с его испанским антуражем, к литературной трагедии. Примерами последней являются Ифигения в Тавриде [145] и Фауст, философская драма для чтения в двух частях. Эту вселенскую трагедию ставили целиком, несмотря на то что обширность замысла и высокие требования к его сценическому воплощению далеко превосходили возможности обычного театра.