Краткая история театра

Занимая пост руководителя придворного театра в Веймаре [144] (одна из многих официальных должностей писателя в этом городе; с 1799-го по 1805 год он делил ее с Шиллером), Гёте содействовал постановкам шиллеровских пьес, большинство из которых, начиная с Валленштейна и заканчивая Вильгельмом Теллем, были с успехом осуществлены. Но премьера Разбойников, первой и поистине эпохальной драмы Шиллера, состоялась в Мангейме – в роли Франца Моора выступал Иффланд, протеже Шрёдера. Иффланд, которому позже предстояло завоевать колоссальный успех в Веймаре, снискал известность и как драматург. Однако как актер он был хорош не столько в трагедийном жанре, сколько в серьезной комедии, поскольку его блестящая техника не могла компенсировать недостаток психологической глубины. Отметим, справедливости ради, что, обучая молодых артистов, он брал за основу не собственную виртуозность, а торжественную манеру Шрёдера, благодаря чему сумел передать актерам романтической эпохи, например Людвигу Девриенту, многие славные традиции. Пиком карьеры Иффланда стал 1796 год, когда он занял должность директора берлинского Национального театра, на которой оставался до своей кончины в 1814-м. Иффланд выпустил немало пьес, как старых, так и новых, в том числе драмы Шекспира и Шиллера [146] в грандиозных романтических декорациях, изготовленных архитектором и сценографом Шинкелем. Считалось, что его актеры превосходят актеров из Веймара, где Гёте, не приемля суровый реализм «Бури и натиска», с одной стороны, и натурализм мещанской драмы – с другой, ввел более торжественный, поэтический стиль игры. К сожалению, это привело к некоторой статичности исполнения и скованности в манере игры и в декламации, хотя сцены массовки ставились вполне реалистично. И всё же литературных достоинств оригинальных пьес Шиллера, самого Гете и Лессинга, а также переводов драм Шекспира и Кальдерона оказалось достаточно, чтобы вывести веймарский придворный театр в лидеры немецкой сцены.

[142] Иоганн Брокман в роли Гамлета («Сцена Мышеловки») в постановке труппы Карла Теофила Дёббелина, одной из лучших в Германии того времени. Берлин. 1778. Гравюра Даниэля Ходовецкого

Дёббелин, начавший актерскую карьеру в труппе Каролины Нойбер (см. ил. 138), в этом спектакле играл Призрака, а его дочь Каролина – Офелию.

[143] Интерьер первого «Бургтеатра» в Вене, находившегося на Михаэлеплатц. Гравюра

Построенное в 1741–1756 годах, это здание просуществовало до 1888 года. Затем оно было снесено, а для театра возвели новое, на Франценспринг, которое в свою очередь подверглось серьезным разрушениям во время Второй мировой войны (ныне восстановлено). Интересно сравнить это здание с современными ему театрами других городов, в частности Лондона (см. ил. 116). Роскошно оформленный зрительный зал имеет прямоугольную, а не полукруглую форму, справа и слева от узкой авансцены видны ложи, вытеснившие английские двери просцениума.

[144] Веймар. Придворный театр в годы, когда им руководил Гёте (1784–1825)

[145] Гёте в роли Ореста и Корона Шрётер в роли Ифигении в придворной постановке Ифигении в Тавриде в Эттерсбургском замке в 1779 году. Картина Георга Мельхиора Крауса

[146] Фридрих фон Шиллер, один из величайших немецких драматургов. Портрет работы Антона Граффа

С 1799 года и до своей смерти Шиллер совместно с Гёте управлял веймарским придворным театром.

Но даже Веймару пришлось смириться с мелодрамами Коцебу – первыми ласточками новых времен. Начало XIX века, время, когда еще были свежи воспоминания о потрясениях Великой французской революции и живы ее отголоски по всей Европе, стало очередным периодом великих актеров и примитивных пьес. Однако примитивных с литературной, а не с театральной точки зрения, ибо постановки мелодрам и романтических пьес также требовали проведения масштабной работы со сценографией, костюмами, музыкой и спецэффектами. Этот театр вел свое происхождение от ранних пьес Гёте и Шиллера, Гёца фон Берлихингена и Разбойников, с присущей им юношеской взвинченностью, но игнорировал более зрелые творения тех же авторов – Торквато Тассо и Марию Стюарт. В этой ситуации произведения такого драматурга, как Клейст, будь то его комедия Разбитый кувшин или героическая драма Принц Гомбургский [180], оказались недооценены: чтобы прозвучать во всю силу, им был необходим более восприимчивый зритель, время которого пришло позже.