Краткая история театра

Эдмунд Кин [177], подкидыш, выросший при театре, обладал неотточенным стихийным гением. Лучше всего ему удавались роли злодеев вроде Ричарда III, Яго или мальтийского еврея Барабаса из пьесы Кристофера Марло. Он приводил в неистовство публику «Друри-Лейна», представляя Шейлока не рыжеволосым и бородатым (в свое время даже Маклин не рискнул отбросить эти атрибуты), а смуглым злодеем с кровожадным взглядом и ножом мясника в руке. Горький пьяница Кин был неуравновешен и непредсказуем, но театр, где царили Кемблы, «благородный» Джон Филип и «истинный джентльмен» Чарльз, просто нуждался в таком актере. Этот баланс помогал поддерживать Джордж Фредерик Кук, такой же алкоголик с регулярными срывами, как и Кин, большую часть жизни проработавший в английской провинции. Однажды он сыграл Ричарда III в «Ковент-Гардене» [176] и был так великолепен в этой роли, что потрясенный Кин поклялся впредь за нее не браться. Когда Кук впервые появился на подмостках нью-йоркского «Парк-Театра», посмотреть на него сошлась огромная толпа. Но зрители, поначалу принявшие его как величайшего трагика, потеряли к нему всякий интерес, как только дали о себе знать обычные для него эксцессы и невоздержанность. После провального турне он вернулся умирать в Нью-Йорк, где Кин, высоко ценивший талант Кука, поставил ему памятник.

Чарльз Кин, часто, так же как и его отец, гастролировавший в США, но обладавший более уравновешенным темпераментом, был высокотехничным актером, совершенно не похожим на Эдмунда. В 1814 году, вслед за триумфальным дебютом Кина-старшего на сцене «Друри-Лейна», в семье настало благополучие, поэтому Чарльза отправили учиться в Итон, рассчитывая не подпускать его близко к сцене. Но когда скандальное поведение Эдмунда стало вконец невыносимо, его уволили из «Друри-Лейна», а на его место взяли сына, который, заменив отца в театре, стал новым кормильцем семьи. Вместе они выступили всего один раз, в «Ковент-Гардене», в ролях Отелло и Яго. Эдмунд упал на сцене и вскоре после этого скончался. Не обладая отцовской гениальностью, Чарльз был тем не менее крепким профессионалом в актерском деле, а вместе с тем – прекрасным директором: при нем театр процветал. Вместе со своей женой Эллен Три, ведущей актрисой, он много лет руководил труппой, добившись наибольшего успеха в «Принсес-Театре» в 1850-х годах. Его постановки Шекспира [179] и обработки французских пьес – Корсиканских братьев [196], Полины, Людовика XI – посещала королева Виктория. В масштабных дорогостоящих представлениях Кин неплохо справлялся с массовыми сценами, не теряя при этом внимания к деталям и гармоничности соотношения между всеми элементами спектакля: диалогами, музыкой и декорациями.

Несмотря на то, что труппа Чарльза Кина никогда не гастролировала в Европе, ему удалось своими лондонскими постановками оказать воздействие на европейскую режиссуру, причем весьма причудливым образом. Женившийся на племяннице королевы Виктории герцог княжества Саксен-Мейнинген во время своих визитов в Лондон часто бывал в «Принсес-Театре». Страстный поклонник сцены, после смерти своей первой жены он вступил в неравный брак с актрисой Эллен Франц. Супруги собрали при своем дворе труппу, которая прославилась под названием «Мейнингенцы». При содействии актера Людвига Кронека герцог ставил спектакли и создавал к ним декорации и костюмы, добиваясь высокой степени исторической достоверности [180]. Применяя методы Чарльза Кина, он отказался от обычного для континентальной сцены того времени объединения главных действующих лиц в одном месте и разбил массовку на группы, управляемые лидерами, а каждого статиста наделил собственным характером. Используя ступени и помосты, он не допускал остановки действия, поддерживая его непрерывность. Когда в 1870-е годы «Мейнингенцы» отправились на гастроли в Англию, их отлично приняли. Постановки Юлия Цезаря и Двенадцатой ночи высоко оценили даже в Лондоне, а впоследствии влияние «Мейнингенцев» распространилось вплоть до Москвы и Парижа. Но в Германии был еще один человек, чью роль в становлении придворного театра в Мейнингене недооценивают, – Рихард Вагнер. Безусловно, его имя принадлежит в первую очередь истории оперы, однако он был великим новатором и в постановочной сфере, в частности в области сценографии, в работе со светом и даже в хореографии. Обозревая историю европейского театра XIX века, невозможно обойти вниманием его теорию синтеза искусств.

[176] Джордж Фредерик Кук в роли Ричарда III. Раскрашенный офорт Роберта Дайтона

В этой роли Кук дебютировал на сцене «Ковент-Гардена» в 1800 году (пьеса Шекспира шла, вероятно, в адаптации Колли Сиббера). В его костюме сочетаются типичные признаки трагического героя эпохи Реставрации (шляпа с перьями, высокие сапоги) и атрибуты елизаветинской эпохи (лосины, камзол и короткая мантия, отороченная горностаевым мехом).