Краткая история театра

[177] Эдмунд Кин в роли Отелло. Раскрашенная литография по рисунку Э. Ф. Лэмберта

Кин впервые исполнил эту роль в «Друри-Лейне» в 1814 году и с тех пор играл ее постоянно.

[178] Реконструкция исторического костюма: эскиз Джеймса Робинсона Планше для постановки шекспировской хроники Король Иоанн, осуществленной Чарльзом Кемблом на сцене «Ковент-Гардена» в 1824 году

Даже после того как Германия восстановилась после трагических последствий наполеоновских войн, немецкий театр не перестал уповать на мелодраму и французскую «хорошо сделанную» пьесу, а потому из местных драматургов достоин упоминания разве что Геббель. Политическое доминирование и унификация при Гогенцоллернах не способствовали появлению серьезной драмы, так что пришлось дожидаться толчка извне. Оживление ощущалось лишь в Вене, где Шрайфогель открыл и выпестовал гений молодого Грильпарцера, однако и оно касалось в основном народного театра. В 1788 году у театра Маринелли в Леопольдштадте появился могущественный конкурент – театр Майера в Йозефштадте, а в 1801-м Шиканедер, либреттист Волшебной флейты Моцарта, открыл знаменитый «Театр ан дер Вин». Это событие стало высшей точкой его карьеры импресарио, драматурга и актера в одном лице. Шиканедер с равным успехом играл и в Гамлете, и в народной комедии, и в опере, и в зингшпилях (балладных операх), вошедших в моду при высочайшем покровительстве Иосифа II.

Время импровизированного фарса прошло, его сменил новый тип популярного зрелища – волшебная пьеса. Эта смесь феерии, фарса и пародии, близкая английской пантомиме, уходила корнями в барочный театр. В руках трех необычайно плодовитых писателей – Глейха, Майзла и Бауэрле (последний из них является создателем комического персонажа Штаберля, прославленного по всей Австрии актером Карлом Карлом [185]) – волшебная пьеса прокладывала путь замечательным комедиям Раймунда и Нестроя, на долгое время определившим облик венского театра. Раймунд, ведущий комический актер своего времени, провел ученические годы в народном театре. Быстро сообразив, что присущее ему уникальное сочетание печальной иронии и проникновенного пафоса нуждается в специальном драматургическом материале, он решил писать для себя сам и сочинил Девушку из страны фей [181] и Короля Альп, или Человеконенавистника. Это поучительные сказки, в которых волшебные существа учат простых смертных важным истинам, а зрелище, фарсовая толкотня, сцены превращений, музыка и пение – всё это выглядит по-новому в руках гениального, типично венского драматурга.

Талант Раймунда был порождением романтизма и старого порядка, который продержался в Австрии дольше, чем где бы то ни было в Европе. Пришедший на смену Раймунду Нестрой [185], чья неудовлетворенность окружающим достигла своего пика в период революционных волнений 1848 года, оказался уже человеком нового мира. Счастливый обладатель легкого пера, он не брезговал воровством чужих сюжетов, а его злая, уничижительная сатира нередко приводила к конфликтам с властями. Что не мешало ему каждый раз, как ни в чем не бывало, вновь приниматься за свое дело, ослепляя публику экспромтами и отличной острохарактерной игрой. Нестрой был остроумнее Раймунда, но уступал своему предшественнику в силе воображения и сердечности. Он был прекрасным пародистом, и одним из объектов его постоянных насмешек стал Вагнер. После него народный театр переродился в венскую оперетту, пленившую мировую аудиторию ритмом вальса.

[179] Дебри Глостершира. Декорация к постановке хроники Шекспира Ричард II в «Принсес-Театре». 1857. Режиссер и исполнитель заглавной роли – Чарльз Кин, в роли Болингброка – Джон Райдер

Костюмы для этого спектакля следовали моде на историческую точность, введенной Планше (см. ил. 178). Образцом для них послужили миниатюры манускрипта 1319 года, однако сценография наследовала скорее трехмерным декорациям де Лутербурга (см. ил. 120), чем подкрепленным археологическими изысканиями работам Кепона (см. ил. 175).

[180] Эскиз мизансцены для постановки трагедии Генриха фон Клейста Принц Фридрих Гомбургский. Рисунок Георга II, герцога Саксен-Мейнингенского. Около 1875

Как и все произведения Клейста, эта пьеса была оценена по достоинству лишь после его смерти. Ее первая постановка состоялась в немецком придворном театре, владелец которого лично занимался подготовкой спектакля.