Краткие вести о скитаниях в северных водах

15 июня около полудня приплыли в Якутск. Местного начальника зовут Григорий Козлов-Угреин[172] у него чин полковника. 17-го числа прибыли также Коити и Исокити. Здесь запаслись провиантом, и 2 июля Кирилл, Кодаго, переводчик, Мартын и Бабиков, то есть всего пять человек, отправились дальше верхом на лошадях. Дальше местность совершенно безлюдна. На протяжении четырех-пяти дней пути от Якутска лишь изредка встречается человеческое жилье, но и в стороне от пути и с дороги даже не видно. Дорога так мало различима, что приходится искать среди якутов проводников и нанимать [их] ямщиками. Разумеется, ночевать приходилось все время под открытым небом. Мало того, [там] нет даже деревьев, под которыми можно было бы укрыться для ночлега; все кругом так заросло колючим кустарником, что трудно идти, а в некоторых местах невозможно даже натянуть на ночь палатки, которые используют для ночлега под открытым небом. Помимо этого [здесь] и днем и ночью обилие комаров; они так облепляют ездовых лошадей, что [тех] почти не видно, кровь [у животных] капает из носа и губ. Для защиты от комаров путники надевают войлочные шляпы, кожаные рукавицы, а поверх шляп надевают сделанное из тонкой материи, вроде газа, подобие мешка, которое называется сэйтйка[173] (см. рисунок). Якуты делают из конских хвостов длинные метелки, [путники] выменивали [их] на табак и не покладая рук обметали и себя, и лошадей. Пожалуй, труднее всего приходилось [путникам], когда надо было справить нужду. /56/ Ночью натягивали полотняные палатки, собирали засохший лошадиный помет и жгли его, чтобы отгонять комаров. Кроме того, в тех краях много медведей, поэтому приходилось рубить деревья и всю ночь вставали и дежурили. Все продовольствие везли на лошадях во вьюках. [с собой] взяли много чая и сахара. Сахар [каждый] носил [при себе] в мешочках на поясе: когда пересыхало горло, клали его в рот, и жажда проходила. Главным продуктом питания были пшеничные булки, а пили воду.

Со второй половины пути [в падях] между сопок лежал снег и лед. В таких местах было опасно идти, поэтому вперед пускали порожних лошадей и шли за ними следом. Зимой сообщения [в таких местах] не бывает. Говорят, что для тех случаев, когда по казенной надобности нельзя закрыть [сообщение], имеется особая дорога, [до которой] ездят на санях, запряженных животным, называемым орэн (по-айнски [оно] называется цунакай, — походит на оленя, но размерами вроде лошади, подробнее см. в разделе "Животные"). В проводники берут якутов и едут. Особенно высоких гор и больших рек по пути нет, но, несмотря на это, дорога здесь самая трудная в мире, и поэтому проехать по тамошней дороге больше восьми-девяти верст за сутки не удается. Кирилл же, не взирая на такое трудное путешествие, то и дело спешивался и собирал растения и минералы; казалось, будто другой заботы у него нет. Ямщиков наняли до Охотска, и работали они как домашние рабы. Лошади сильно устали, но обменяли их на здоровых, нанятых у якутов, живущих в горах, лишь недалеко от Охотска. Багаж к этому времени состоял только из вещей Кодаю и его спутников, все остальное было [лишь] продовольствие.

После мучительного путешествия, длившегося и днем и ночью, [наконец] 3 августа в час змеи прибыли в Охотск, а через пять дней сюда приехали также Коити, /57/ Исокити, лакей Кирилла и все прочие. Во время пребывания там ничего не произошло, только Кирилл ежедневно уходил собирать лекарственные травы.

Сопровождать [японцев на родину] был назначен второй сын Кирилла, Адам Кириллович Лаксман. Чином [он] поручик, [занимает должность] налогового чиновника в Ижиге[174]. Он еще в мае[175] приехал сюда и ожидал Кодаю и его спутников. Капитаном корабля был местный житель Василий Федорович Ловцов в чине прапорщика. Чтобы отвезти Кодаю и его спутников, было приказано построить новый корабль, но с этим, как говорят, не согласился капитан, и поэтому из имевшихся на месте торговых судов выбрали одно, построенное три года назад. Это и есть та самая бригантина "Екатерина", на которой теперь привезли в Нэмуро, на Восточном Эдзо, Кодаю и его спутников. Ее длина 15½ саженей, ширина 2½ сажени (одна сажень соответствует 7 сяку и 8 бу по канэдзаси[176]). Во время пребывания там [в Охотске] Кирилл, Айам и Кодаю жили каждый отдельно. 21 августа Кирилл сказал, что должен ехать обратно, и уехал вместе с сержантом, приехавшим с ним и с одним капралом, которого послал местный начальник Охотска. Местный начальник, Адам и Кодаю провожали его на речном судне на расстояние в две с лишним версты. При прощании Адам поклонился отцу в ноги. Кодаю точно так же поклонился [ему] в ноги и высказал благодарность за все [его] милости, потому что получил [от Кирилла] больше благодеяний, чем от родного отца. Кирилл при этом повторял: "Удивительная судьба!", а под конец сердечно пожелал [кодаю] благополучного пути. [они] расстались, /58/ проливая слезы[177]. Прощаясь с отцом, Адам так рыдал, что даже со стороны было тяжело смотреть.