Краткий конспект истории английской литературы и литературы США

Тем временем дядя фараона изловил и казнил Айпи и его людей. Царь возмущен, но вынужден признаться самому себе, что втайне желал этого. И, со своей стороны, отдает приказ о закрытии и запрещении всех храмов, кроме храмов Атона.

Наступает время затишья, фараону кажется даже, что возвратились прежние времена: его распространяющаяся слава привлекает в Эхетатон «авантюристов и художников из северных стран и даже из-за океана».

Только былых отношений с Нефертити не вернуть: «Оказалось, что он требовал чего-то, чего она не могла принять <...> Ее преданность больше не была сосредоточена на нем: она сама обратилась к вере» Эхнатон замечает необычные взгляды, которые устремляет на царицу Дутмос, ваяющий ее скульптурный портрет. Но, «хоть он принимал как должное, что все любят ее, ему трудно было поверить, что кто-нибудь посмеет в нее влюбиться».

Впрочем, мысли фараона целиком поглощены религией. «Ему казалось — если бы он смог показать, что время борьбы за мирскую власть подошло к концу, все должны были бы увидеть божью славу».

Увы, военачальники доказывают обратное. С трудом сдерживаемая ненависть к военщине клокочет в груди Эхнатона. «Вам бы закалить сердца моих поэтов!» — пробует шутить фараон и, предваряя Иисуса, всерьез восклицает: «Покуда я с вами, людям дарована возможность спастись!»

Эхнатон решается на встречу с главой враждующей стороны, чтобы уговорить его отвести свои войска и не допустить кровопролития. Нефертити ждет очередного ребенка и не может сопровождать мужа. Фараон берет с собой вместо нее учителя Мерира и сына Мерсура, Сменхкара, к которому питает искреннюю любовь: юноша всячески выказывает фараону свою преданность, буквально боготворит его. Эхнатон подумывает о браке старшей дочери с племянником, хотя Нефертити полагает, что тот слишком подавляет Меритатон.

Вождь Саппелулюма осыпает фараона насмешками: его Мир Атона, мол, только для художников и священников, а сам он даже не способен родить сына. Эхнатон телепатически узнает о несчастье с сыном вождя, и его знание подтверждается: охотясь на оленя, юноша упал с коня, ударился головой и потерял зрение. Эхнатон возвращает зрение доставленному в шатер пострадавшему и приписывает чудесное исцеление Атону, требуя в награду, чтобы Саппелулюма согласился на мир. Потрясенный вождь принимает условие. Но военачальники все портят: покуда шли переговоры вождей, военные действия начались[34].

Эхнатон вновь переживает приступ лютой ненависти к военачальникам, но внутренне горд, что удержался от расправы. Тай утешает возвратившегося ни с чем сына: «Ты не изменил ситуацию ни в худшую, ни в лучшую сторону», — заключает она. Фараон с удивлением замечает, что противоречие его мнению со стороны матери теперь только придает ему «устойчивое равновесие».

Куда сложнее с Нефертити.

О том, что она опять родила дочь, а не сына, жена сообщает фараону «абсолютно простодушно, без страха, вызова или призыва к состраданию». Эхнатон сам пытается найти объяснение: «Во мне дело? Или, может быть, в том, что ты не поклоняешься мне, как прежде? Ведь ты не даешь мне того, что царь вправе требовать от своей царицы!»

«Я не могу сказать, — отвечает она, — то ли из себя представляет моя вера, чего требуешь ты, то ли, чем она должна быть».

Даже в доме, построенном на святом месте их любви, они не обретают былого счастья, живут большей частью молчаливо, и Эхнатоном «завладевает уверенность, что Нефертити лишает его источника силы, которой она наделяла его в прошлом. <...> Эта же уверенность заставила его перевести свой взор с нее на Сменхкара». Юноша, бывший свидетелем его триумфа в мирных переговорах, рассказывал о нем в столице, заверяя, что Мир Атона был невозможен лишь по вине военных. Распространяясь, слухи обрастают легендарными подробностями. Мерсур, со своей стороны, уверяет фараона, что, будучи преданным идее Атона, возглавил в старой столице сильнейшую группировку знати. Он же упреждает сводного брата о том, что «даже в тавернах уже распевают» о любовной связи Нефертити с Дутмосом. Фараон отказывается слушать «достоверные» свидетельства неверности жены. Дутмос сожалеет, что «из тщеславия» объяснился царице в любви. А она благодарит его за то, что своим признанием вернул ей веру в себя как в женщину. Они расстаются навсегда: Дутмос покидает Эхетатон, как и многие другие ремесленники, и купцы — строительство города завершено.