Читаем Краткий конспект истории английской литературы и литературы США полностью

«Неспособность Эхнатона защитить северную империю, состоящую из большого количества вассальных государств, была следствием его ненависти к войне и уверенности, что все люди — равные дети Атона», — утверждает писательница и заключает: «Вполне очевидно, что человек с такими мыслями и чувствами не мог быть империалистом».

На празднике Мира Атона перед лицом послов соседних государств Эхнатон декларирует отречение от ужасов войны и заключает свою речь публичным поцелуем с Нефертити, «зная, что, видимая всем, их любовь выражает вселенскую любовь Атона».

Вспыхнувшая иллюминация ослепляет фараона, он на грани обморока или эпилептического припадка. «Сейчас, когда он потерял из поля зрения распростертые перед ним в мире и согласии земли, он понял, что его великое религиозное празднество превратилось в блестящее торжество». По просьбе Нефертити фараон приказывает открыть ворота города и допустить на это торжество толпы простолюдинов, «с которыми он не умел разговаривать, но которых любил, как равных ему детей Атона».

Эхнатон не просто одержим верой: он одержим добром, и милосердием, и «божественной» любовью к Нефертити. Она тоже любит его как господина, как бога, не понимает даже слов Дутмоса, который, став скульптором, превзошел в мастерстве Бака и ваяет ее изображение, а в перерыве между работой признается ей в любви: «Bce, кто живет под властью Атона, любят друг друга», — отвечает она. Назвав это про себя «божественной глупостью», Дутмос шепчет: «Не так, ваше величество. Совсем не так».

Нефертити подарила супругу уже четверых дочерей. Хотя это ничего не значит для престолонаследия, отсутствие сына беспокоит фараона. Но гораздо более переживает гибель своей любимицы Мекетатон, полагая, что «Атон лишил его своей лучезарности».

Мудрая жена, однако, находит другое объяснение: «Ты верил, что мы не такие, как другие дети Атона. Многие люди теряют любимых дочерей, мой господин».

«Но ведь ты, Нефертити, некогда поклонялась мне, как богу», — возражает фараон.

«Да, я поклонялась тебе. А теперь я люблю тебя и страдаю вместе с тобой. Такая любовь сильнее», — отвечает жена.

И все-таки Эхнатон ясно ощущает, что сам не может радоваться жизни, как учил других..

Одним из первых требований нового фараона была немедленная отставка жрецов Осириса. Через семь лет выяснилось, что после закрытая храма город Эйбид пришел в упадок, жители его голодают. Эхнатон объявляет градоправителю Эйбида, что не может жалеть мошенников, обиравших своих сограждан и надувавших пилигримов. Но, желая спасти город от голодной смерти, распоряжается приостановить там сбор налогов и подавать туда больше воды. Однако, как справедливо доказывает фараону мать, простому люду нужен Осирис, эти люди не могут идти к смерти, не имея поддержки. Не зря из толпы какой-то полубезумный бросает царю под ноги статуэтку отвергнутого им божества. С другой стороны, становится известно, что градоправитель Эйбида о чем-то совещался с Мерсуром, которого фараон «терпит только как ученика и ради его сына Сменхкара», друга своей старшей дочери. Всё напрасно: одержимость Эхнатона мешает ему быть начеку. Он не хочет слышать из уст матери правды о продолжающихся злоупотреблениях налогосборщиков, недовольстве народа, вызванного своеобразным отшельничеством фараона в Эхетатоне, о заговоре, зреющем в старой столице среди жрецов Амона и знати, о том, что народу известно, насколько сам фараон оказался неподготовленным к встрече со смертью своего дитяти. Он по-прежнему уповает на «просвещение» со стороны своего бога, который «удержит его от тьмы и казней», и уверен, что народ Египта не восстанет против своего божества, точно так же, как Сирия и Палестина могут и не быть под властью Египта, поскольку и без нее способны радоваться милосердию божьему ...

«Атон не бог сражений, — предупреждает Тай — А ты своих сражений еще не закончил».

И, словно в подтверждение ее слов, одна за другой приходят дурные вести: в соседней, вассально зависимой от Египта, Сирии — государственный переворот, в старой египетской столице — народные волнения, во главе которых стоит сбежавший из-под надзора бывший верховный жрец Айпи. Восставшие сожгли дом градоправителя, убили жрецов в храме Атона, разбили статую фараона и изуродовали все изображения Атона.

Эхнатона постиг тяжелый эпилептический припадок — совершенно как когда-то давно, когда ему впервые явился его бог. Солнечный Атон разил всех остальных богов. Фараон расценивает это как добрый знак, точно так же, как и жители новой столицы, полагая, что происходящее в старой — от них бесконечно далеко. Эхнатону мысли о старой столице отвратительны, он ясно видит себя центром своего царства и всего мира: «вот что значит познать божественную любовь». Отношения с Нефертити несколько изменились: прежде их любовь была слиянием индивидуальностей, теперь для фараона близость жены — ритуальное действо. Эхнатон утратил способность вникать в дела. Ему кажется, что он понимает, как одинок его бог. Во сне фараон видит, как бог Сеф выколол глаза богу солнца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения
По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

В коллективной монографии представлены труды участников I Международной конференции по компаративным исследованиям национальных культур «Эдгар По, Шарль Бодлер, Федор Достоевский и проблема национального гения: аналогии, генеалогии, филиации идей» (май 2013 г., факультет свободных искусств и наук СПбГУ). В работах литературоведов из Великобритании, России, США и Франции рассматриваются разнообразные темы и мотивы, объединяющие трех великих писателей разных народов: гений христианства и демоны национализма, огромный город и убогие углы, фланер-мечтатель и подпольный злопыхатель, вещие птицы и бедные люди, психопатии и социопатии и др.

Александра Павловна Уракова , Александра Уракова , Коллектив авторов , Сергей Леонидович Фокин , Сергей Фокин

Литературоведение / Языкознание / Образование и наука