Краткий миг

— У нас — скорее по территориальному. Даже не так. Есть около тысячи местных организаций Союза. При современных средствах связи больше и не нужно. Вот туда и вызывают новичка. Иногда онлайн, но я лично против этой практики. Если его кандидатура в целом устраивает — он становится кандидатом. На два года. В этот период ему дают проверочное задание. Обычно проверяется его способность чем-то руководить, но не только. Часто даётся задание, связанное с понижением уровня житейских удобств: уехать в необжитую местность, например. Ты, вероятно, прочитал, что у нас ставится задача заново обжить свою страну. Строятся дороги, малоэтажные поселения, а попросту — большие деревни. Любопытно, что вытащили на свет плоды архитектурных дискуссий 20-х годов ХХ века про новый быт и новые пролетарские поселения. Знаешь что-то об этом?

27

— Да, кажется, что-то знаю… — припомнил Богдан. — Это, видимо, отзвуки идеи города-сада…

— Это верно, но не только. Была обширная дискуссия, как должен жить победивший пролетариат. Лучшие архитекторы разрабатывали генпланы поселений. Но осуществить мало что удалось: не хватило ресурсов. Но идеи и чертежи остались. Несколько посёлков было, впрочем, построено. И вот сейчас проектируются поселения, состоящие из стандартных одно-двухэтажных домов, окружённых садами. Домики технически стандартизированные, но на вид совершенно разные и очень симпатичные. Многие проекты заранее предусматривают возможность расширения: увеличилась семья — достраивается дом. И они не только проектируются — строятся. Вряд ли ты это знаешь, но Менделеев когда-то считал, что в России промышленность должна развиваться в сельской местности. Сельскохозяйственный год у нас короткий, зимой народ не занят, вот и нужно его снабдить работой. А сейчас в собственно сельском хозяйстве вообще занято мало людей, современные технологии этого не требуют, ну и в этих поселениях строят предприятия самого разного профиля. Ты можешь посмотреть на коробке от твоих ботинок: там должно быть указано, где это сделано, в самых больших подробностях. Почти наверняка где-нибудь на селе. Вот в такие новые посёлки, да ещё далеко от больших городов, да ещё на стадии строительства, и предлагают поехать тому, кто хочет вступить в наш союз «Святая Русь». Это трудно, это некий стресс, это нередко отказ от привычной жизни, но так проверяется твёрдость намерения человека посвятить жизнь служению государству. Но это не единственный путь.

Была у нас учительница, я лично её рекомендовала. Она не занимала никогда и не хочет занимать никаких административных должностей, но она реально создала очень действенные методики патриотического воспитания школьников сначала начальных, а потом и средних классов. И знаешь — это работает. Мы отслеживаем её учеников, их жизненный путь. Современные средства это позволяют. В сущности, жизненный путь каждого человека отслеживается в подробностях. Существует разный уровень доступа чиновников к этой информации. Положим, я имею доступ к информации практически о любом гражданине. Исследование больших данных помогло нам увидеть неочевидные корреляции: какие правильные книги надо в детстве читать, в какие кружки записываться. Так вот, возвращаясь к учительнице, мы заметили, что среди её учеников, т. е. тех, на которых применяется её методика, очень много людей, подлинно готовых трудиться и сражаться во имя родины — уж извини за патетику. И они делают это! А это, знаешь, не на демонстрацию сходить, кричалки поорать да флагами помахать.

— Здорово! А как вы определяете, годится вам человек или нет? Какие-то формальные критерии есть?

— Нет. Формальных нет. И никакого плана приёма тоже нет. Всё происходит чисто интуитивно. Мы, между прочим, отговариваем кандидата. Рассказываем, как это трудно, какие высокие требования, ограничения и всё прочее. Не только для него, но и для семьи. Быть членом «Святой Руси», в самом деле, непростое дело. Человек обязан поехать туда, куда его пошлют, делать то, что велят. Поэтому и отговаривают от вступления. В общем, «останься в миру», как выразился наш с тобой приятель Варфоломей. Вот уж кто мутный субъект, так это он: я позавчера получила на него развёрнутую справку от наших чекистов. Ты был прав: он их человек. Впрочем, я сразу посмотрела в правительственной базе и поняла, кто он такой. Ну а подробности мне добавили. Кстати, моя однокурсница Рина, впоследствии мисс Революция, ты наверняка помнишь такую, была его любовницей. Не то, что любовницей — скорее, гризеткой: секс в обмен на продвижение, и куда-то он её и впрямь двигал. Но как-то не достаточно энергично двигал, потому-то она его и бросила — за бесполезность. Думаю, он не слишком опечалился.

— Какой игривый святой отец! — рассмеялся Богдан. — Просто монах из Декамерона.

— Тогда он ещё не был монахом, — улыбнулась Прасковья. — А потом ему сказочно повезло: все бабы его побросали — и жена, и любовница, и даже дочери. Впрочем, речь не о нём, а о нашем Союзе.

— А суд чести какую роль в нём играет? — спросил Богдан.