Креативы Старого Семёна

– Так вечером же ливень был! Разве я вам не сказал, что под дождем нельзя?

– А как же красный клей?

– Да не тот он стал, понимаете, не тот!

Собственно, на этом все и кончилось. Туфли я выкинул в урну по дороге домой. А про чудодейственный красный клей больше никогда в жизни не слыхал. Может, его и не было в природе? Что-то ведь похожее потом было с красной ртутью. Или ртуть все-таки была?

***

Как сказано в умной книге: и это было.

В конце 1982 года на пост секретаря Президиума Верховного совета СССР был назначен товарищ Т.Н. Ментешашвили. До этого назначения он трудился первым секретарем Тбилисского горкома партии. Переехав в Москву, естественно, получил квартиру. На Тверской-Ямской, уж не помню, на какой именно, улиц Тверских-Ямских в Москве вроде бы четыре. Квартира была вполне хороша, но одно обстоятельство все портило: под окнами ходил трамвай. И мешал товарищу Ментешашвили отдыхать.

В итоге трамвайную линию сняли, и секретарь Президиума смог всецело посвятить себя ответственной работе - визированию Указов Президиума Верховного Совета..

Заря новой жизни

Это было в девяносто втором году. Завлаб дал мне ответственное поручение.

– Сейчас пойдешь к Коле Вишнякову, он тут рядом квартиру снимает. Он даст тебе деньги. Отвезешь их Селезневу.

Селезнев был начальником одной государственной организации. Наша лаборатория делала для них работу, они ежемесячно платили деньги. Но не лаборатории, а малому предприятию, которое создал наш бывший сотрудник, Серега. Часть денег Серега оставлял за труды себе, часть, минуя наш государственный НИИ, выплачивал нам напрямую, часть возвращалась Селезневу в виде отката. Схема в те годы довольно обычная.

Собственно, обо всем этом я, в общих чертах, конечно, знал и раньше. Но одно дело – знать, другое – самому участвовать в процессе. Дело было для меня новое, непривычное и волнующее.

Сначала я пошел к Вишнякову, нашему же бывшему аспиранту. Коля занимался малым бизнесом. Покупал оптом импортные товары – сигареты, растворимый кофе, чай и прочее. И перепродавал оптом же, но уже мелким, владельцам ларьков. Для этого занятия Коля снял квартиру, поставил стальную дверь с глазком, и устроил там склад.

Квартира была маленькая, однокомнатная, вся заставленная коробками.

– Садись, – сказал Коля, – будем деньги считать.

Дело затянулось часа на три. Купюры были мелкие, а сумму набрать требовалось довольно большую. Примерно мою полугодовую зарплату. Коля считал, складывал в пачку, перевязывал резинкой. Потом давал мне. Пока я пересчитывал, Коля набирал следующую пачку. Дважды пересчитанные пачки я складывал в полиэтиленовый пакет. Время от времени процесс прерывался – звонили в дверь. Приходили ларечники, забирали товар, рассчитывались.

Наконец я вышел на улицу, держа в руках довольно объемный пакет. Было немного тревожно – деньги большие, вдруг ограбят. Оглядываясь, дошел до остановки, дождался трамвая, сел. Ехать было долго, примерно полчаса.

Присматривая за пакетом, я думал о Селезневе. Он всегда вызывал у меня симпатию – очень корректный, при этом требовательный человек. Работу принимал лично, вникал во все мелочи. Мы и спорили с ним иногда, и даже ругались, но все его замечания были по делу. И вот он же берет взятки. Странно, но я никогда не мог в это поверить. Хотя и знал, что это так.

Приехал, поднялся на третий этаж.

– Я к Виктору Сергеевичу от такого-то, – сказал я секретарше, строго следуя инструкции, полученной от завлаба.

– Проходите.

Я вошел, поздоровался, показал глазами на пакет.

– Поставьте сюда, – сказал он немного смущенным, как мне показалось, голосом.

Ну и на этом все закончилось. Я пошел к метро. У входа частники продавали беляши. Хотя с деньгами было совсем плохо, но уж очень я оголодал с утра. Купил, и тут же, войдя в метро и встав на эскалатор, начал есть. Внутри было одно тесто. Когда беляш был почти съеден, в нем все же обнаружился крохотный кусочек мяса. От неожиданности я уронил его на эскалатор.

…………………………

С тех пор прошло двадцать лет. Про Селезнева ничего не знаю. Коля давно завязал с торговлей, трудится в какой-то конторе. Лучше всех дела сложились у Сереги, иногда вижу его по телевизору, что-то там рассказывает про бизнес.

А с завлабом моим года четыре назад мы сидели, вспоминали прошлое. Он сказал:

– Знаешь, о чем я жалею?

– О чем?

– Да ты понимаешь, как. Ведь Селезнев платил большие деньги. Я же мог по-другому поступить. Часть передавать в НИИ, а остальное брать себе через Серегу. Ну еще, конечно, откат Селезневу. И был бы у меня сейчас какой-нибудь свой бизнес.

– Ну и почему ты так не сделал?

– Дурак был. Я как тогда рассуждал: у меня лаборатория, подчиненные, я должен их кормить. Да ведь все равно на всю жизнь не накормишь. Как-нибудь вы бы все устроились.

Я промолчал. Спорить не хотелось.

А вскоре он умер. Перенервничал на работе, инфаркт. Будь у него свое дело, может, был бы жив и до сих пор, кто знает?

***