Креативы Старого Семёна

Но я снова полез в толпу, стараясь второй раз не попадаться под тяжелую руку Серго. И Тигран Вартанович расписался в моей записной книжке! Красной шариковой ручкой! Потом уже я эту роспись обвел рамочкой. И всем с гордостью показывал.

Мне было тогда тринадцать лет. И думаю, это была одна из самых больших радостей, которые мне принесли шахматы.

Рассказ военного летчика

Это было в начале девяностых годов. Я навещал в больнице тетку. Она лежала в кардиологии. Палата была большая, на шесть человек. Я был у нее не в первый раз и кое-что уже знал про теткиных соседок. Что муж у пожилой женщины, которая лежит рядом с теткой, - бывший военный летчик, интересный мужчина, и что она им помыкает. Что молодая женщина в углу перенесла инфаркт. Что старушку у окна родственники не навещают, а к той, что у второго окна только сын-алкоголик и приходит, да еще пьяный всегда.

Сижу у теткиной кровати, а к ее соседке пришел муж. Пожилой, но еще стройный, с густой седой шевелюрой. Тот самый, бывший военный летчик.

И теткина соседка говорит ему:

— Вчера посмотрел? Как это «нет»? А-а, сегодня утром, ну хорошо. Бальзам Биттнера принес? Давай сюда. А соки? Положи в холодильник. Так, теперь апельсин один почисть, я сейчас съем, а остальные тоже в холодильник. Это давай сюда! А это в тумбочку убери, бестолочь! Ну, рассказывай!

Тот начал ей что-то тихо говорить. Она перебивает:

— Нет, ты не мне, ты всем рассказывай! И так, чтобы всем слышно было!

И военный летчик послушно встал, и, обращаясь ко всей палате, начал:

— Значит, так. Хосе-Луис узнал, что Кончита тайно встречается с доном Альберто…

А далеко на севере - в Париже

Однажды у меня дома зазвонил телефон. Снимаю трубку, слышу знакомый голос. Мой бывший сослуживец, давно перебравшийся на постоянное место жительства во Францию, в Париж. Приехал в Москву пенсию оформлять. Остановился у родственников, приглашает меня к себе.

Взял бутылку, прихожу. Он стол накрыл - огурчики, квашеная капуста, селедка. Выпили по первой. Я спрашиваю:

— Толя, ну как там, в Париже?

Толя набрал в рот капустки, прожевал, и огорченно выдохнул:

— Да капуста там у них не квасится!

Наука умеет много гитик

Первый раз я присутствовал на защите диссертации году в семьдесят втором. Защищался сотрудник нашей лаборатории, Гарик. И мы все, конечно, пошли на защиту.

Это было в небольшом, человек на сто, актовом зале. В первых рядах сидели члены Ученого совета. Запомнилось, что почему-то в Ученый совет входил, по должности, секретарь парткома.

На авансцене стояла трибуна с микрофоном. А на заднике сцены соискатель заранее развесил свои многочисленные плакаты. Гарик вышел на трибуну и начал доклад.

— Товарищи, в «Директивах XXIV съезда КПСС» указывается на важность ускоренного развития электроэнергетики. В этой связи большое значение приобретают задачи повышения эффективности работы паровых турбин. В настоящей работе…

Тут он взял указку и ушел к своим плакатам. Где и провел минут двадцать, что-то говоря и тыкая указкой в тот или иной плакат. Хоть зал был и маленький, но сцена довольно глубокая, от микрофона до плакатов было метров шесть. Не слышно было почти ничего. Впрочем, до первого ряда, может быть, голос диссертанта и доносился.

Потом Гарик вернулся на трибуну и сказал:

— Годовой экономический эффект … и т.д.

Потом были прения. Потом Ученый совет проголосовал. Против был всего один голос. А вечером был банкет. Мне все очень понравилось.

Задача на понимание

Когда мы были молодые, мы все хотели ходить в джинсах. А в магазинах их не было. Ну, почти не было. Например, одному моему знакомому повезло. Он отстоял всю ночь в очереди и купил финский джинсовый костюм. Вскоре, правда, он его потерял при довольно романтических обстоятельствах. Девушка, пришедшая к нему в гости, попросила этот костюм померить. Надела, потом они поругались, и она ушла навсегда. В финском костюме. Единственное, что ему удалось – это догнать девушку на улице, когда та садилась в автобус, и вытащить из заднего кармана бывших своих джинсов свои же четыреста рублей. Да … Но это я чего-то не о том.

Так вот, вообще-то джинсы, в основном, покупали у спекулянтов. Стоили они дорого – примерно среднюю месячную зарплату. И такое положение дел тянулось лет двадцать. Пока государство не стало, наконец, покупать джинсы для населения.

И вот один мой знакомый, кандидат физмат наук, завлаб, решил купить жене джинсы. Настоящие. «ФирмУ», как тогда говорили. И обратился к своей подчиненной, лаборантке, зная, что она немного прифарцовывает. А та в это время встречалась со знаменитым спортсменом. Спортсмену было лет тридцать. Он уже не выступал, но все еще ездил за границу. Его приглашали в качестве почетного гостя на разные соревнования. И он подрабатывал, торговал шмотками – там покупал, здесь продавал. Привычное дело по тем временам. Поскольку спортсмен рано, еще в подростковом возрасте, вошел в сборную СССР, прославился, то об обычной советской жизни имел представления самые туманные.