Креативы Старого Семёна

Но чуть ли не через неделю после нашего собрания Романова отправили на пенсию. И интерес к нашему институту в ДОСААФе как-то исчез. Хотя адмирал Егоров руководил этой организацией еще года три.

***

Когда-то в дневниках Евгения Шварца я прочитал такую историю. К сожалению, в сети это не нашел, воспроизвожу по памяти.

Дело было году в 48-м, что ли. Заболоцкий, уже освобожденный и почти реабилитированный, вроде бы восстановленный в Союзе писателей, но еще не имевший права проживать в Москве, жил с семьей у кого-то на даче. Может быть и у Шварца, не помню. И должно было состояться заседание Московского отделения совписа, и на заседании этом кого-то должны были клеймить. Заболоцкий был приглашен, но идти не хотел. И его все стали уговаривать, как важно ему, в его положении, там быть. Нет, не выступить, а просто посидеть, поприсутствовать. А если он не появится там, то это будет воспринято, как вызов. И т.д., и т.п.

Чуть не умоляли его пойти. И в конце концов уговорили. Заболоцкий ушел на станцию, чтобы ехать в Москву, на заседание. И не было его до позднего вечера. Все уже стали волноваться. И тут он появляется, довольный и пьяный. "Я,- говорит,- дошел до станции и понял - не смогу. Сел в пивную, очень хорошо посидел, поговорил с мужиками!"

О, если б навеки так было

Помню, на работе в курилке встречаю приятеля, а на нем лица нет.

— Что случилось, Витя? – спрашиваю.

А Витя только рукой машет, дескать, и не спрашивай.

Потом все же разговорился.

— Господи, какое же я ничтожество! Ты не поверишь, в соседнем подъезде мужик живет, у нас с ним стена общая, да мы с ним и знакомы даже немного, невзрачный такой, маленького роста, да и вообще тупой. Ну полное, казалось бы… Ну так вот, он мне сегодня всю ночь спать не давал. Дом-то у нас новый, слышимость хорошая.

— Гости, что ли, песни пели?

— Да, как же, гости, ну и убогая у тебя фантазия. Баба у него кричала всю ночь. Баба! Всю ночь! Вот никогда бы не подумал, что он … Главное, на вид – ничего такого. Ну и что толку, что у меня машина там, дача, зарабатываю хорошо. Что толку, если у него… а я … Эх!

И замолчал, мрачный.

Ну что тут скажешь, думаю. Хотя, с другой стороны, не было бы у него такого соседа, так и жил бы дальше человек спокойно и счастливо.

Покурили и разошлись. И встретились только через несколько дней, в той же курилке. Витя в хорошем настроении. Про футбол поговорили, еще про что-то, и я пошел к себе. А он меня догоняет.

— Помнишь, я тебе про соседа рассказывал своего?

— Ну помню.

— Так представляешь, я его потом встречаю на улице, а он мне говорит: «Вить, я тебе вчера, наверное, спать мешал, ты уж меня извини, нехорошо получилось». «Да ладно,- говорю, криво улыбаясь, - бывает, чего уж там». «Ты понимаешь, в гости вчера пошел, ну и загудел, пока то да се - метро уже закрыто, остался ночевать. А кошка-то дома некормленая, да и воды у нее не было! Утром заскочил перед работой, еще из лифта выхожу, а уже слышно, как она орет! Мешала тебе, наверное, ты уж извини».

Заметки по истории человечества

Ленин когда-то написал про Маркса: он доказал, что вся история человечества есть история борьбы классов.

Может быть, это и правильно. Например, в нашей школе классов - девятых и десятых – было по два, «А» и «Б». В то время существовало так называемое «производственное обучение», то есть каждый выпускник школы должен был овладеть какой-нибудь профессией. Так вот, в классе «Б» учились на радиомонтажников, а в классе «А» - на программистов. После восьмого класса всех двоечников засунули в девятый «Б», а тех, кто учился получше – в «А».

И так мы и проучились два года. Учителя, приходя в «А», говорили:

— Ребята, вы же не какой-нибудь «Б», вы должны этот материал усвоить, как свои пять пальцев!

Причем повторяла это даже Софья Викторовна, учительница географии.

Зато учитель физкультуры Владимир Егорович считал, что в «А» учатся одни хиляки, противно с ними урок проводить, то ли дело «Б»!

Естественно, что «бэшники» и «ашники» друг друга не любили, бывали и драки, классовая борьба. И побеждали в ней сильнейшие, то есть радиомонтажники. Они же класс-гегемон.

Потом школу мы закончили и пути наши разошлись. Хотя и не у всех. Две девочки из нашего класса вскоре вышли замуж за мальчиков из класса-конкурента. И наверное у них в семьях установился классовый мир. А может и перемирие, кто знает.

И вот лет через десять после окончания школы я узнал, что на днях будет встреча выпускников. И решил пойти. Приехал, захожу в актовый зал, ищу знакомые лица. Увы, из нашего класса никого, да и из параллельного только один Сашка Кузнецов. В школе, помню, я с ним не очень-то ладил. Это еще мягко говоря. Но тут мы даже обрадовались, увидев друг друга. Поздоровались, он говорит:

— Выпить хочешь?

— Разумеется! – отвечаю.

— Давай рубль!

Рубль я дал, и он убежал в магазин. С тех пор прошло много лет, но больше я его никогда в жизни не видел. Возможно, в тот вечер у Сашки случился приступ классовой борьбы.

Беседы о патриотизме