Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

Шам вздрогнул и повернул голову. В тот же миг Тимур выхватил из-за пояса нож «Стриж» и метнул его в горло мутанта. Он целился в кадык. И попал! Люм, всхлипнув, схватился обеими ладошками за шею. Это стало его последним, уже рефлекторным, движением, потому что клинок рассек блуждающий нерв со всеми вытекающими последствиями.

Но Тимур, естественно, пока еще не знал, что произвел исключительно меткий бросок. Поэтому в два прыжка подскочил к шаму и засадил ему второй нож в глазное отверстие, находящееся над переносицей. А затем еще и, отпустив рукоять ножа, вбил его ладонью по тыльную часть – с такой силой, что клинок прошил черепную кость мутанта и выскочил острием наружу.

Неизвестно, открылся ли у Люма в этот момент «третий глаз», о котором он мечтал на протяжении всей своей поганой жизни. Но то, что он сдох, не вызывало сомнения. Тем более что разъяренный Тимур не остановился на достигнутом – вытащил «Стрижа» из горла шама и перерезал его тонкую шейку, как куропатке.

Только после этого, убедившись в окончательной и бесповоротной гибели «двуглазого», Тимур обернулся. Он, конечно же, помнил о том, что где-то сзади находится Хрун, отправившийся подбирать меч по указанию Люма. Но то, что он увидел, заставило его замереть от удивления.

Ворм очень медленно, еле переставляя ноги, брел вдоль стены. За ним волочился зазубренный хвост, оставляя в земле широкую борозду. В правой, безвольно опущенной руке «трупоед» держал деревянную рукоятку кистеня, на которой болталась цепь с гирей. Судя по расслабленному виду, «трупоед» не особо спешил выполнять поручение «хозяина». А то и вовсе позабыл о том, куда направлялся.

«Лучше всего смыться, пока он не добрался до моего меча, – подумал Тимур. – Жалко, конечно, оставлять меч здесь, но лучше уж убраться подобру-поздорову, чем напороться на гирю этого амбала».

Он сделал Алене призывный жест рукой – мол, сматываемся. Но девушка его то ли не заметила, то ли по каким-то причинам проигнорировала. Поднявшись с колен, она подбежала к Хруну со спины и, примерившись, ловко ударила того колишемардом в центр растопыренного уха. «Трупоед» по инерции сделал шаг вперед, остановился и, покачнувшись, с треском завалился на куст.

– Ловко ты его, – озадаченно произнес Тимур. – Прямо как настоящий диверсант.

– Отец научил так хоммутов забивать, – лаконично пояснила Алена. – Ни шума, ни крови.

– Скорее всего, зря ты так рисковала.

– Почему?

– Сдается мне, он был для нас безопасен. Видимо, шамы его закодировали исключительно на убийство дампов. Так что…

– Убить мута никогда не помешает, – угрюмо произнесла Алена. – Должна же я была сегодня кого-нибудь убить?

Тимур вздохнул:

– Должна. Но ты не переживай по этому поводу – глядишь, и еще на кого-нибудь напоремся… Ты как? Я уж испугался, что Люм тебя успел загипнотизировать.

– Не успел. Я догадалась, что ты хитришь, когда ты опустился на колени. И решила копировать твои действия.

– Умница ты у меня, – голос Тимура дрогнул. – Просто прелесть, а не девушка.

– Я чего-то не поняла, – все так же угрюмо отозвалась Алена. – Мы сматываемся или ты мне будешь комплименты расточать?

– Сматываемся, – сказал Тимур. – Только меч заберу. Потом до баррикады – и в лесок. Там передохнем. А то я смотрю – тебя до сих пор пошатывает. И в лице ни кровинки.

– Это не от усталости. – Подойдя к трупу Хруна, Алена с усилием извлекла из его уха шпажку и закончила: – Это от ненависти. И это – просто так – не пройдет.

Глава девятая ЗАВЕЩАНИЕ ВЕДЬМЫ

Раздвинув ветки, Глаша какое-то время внимательно вглядывалась вперед. Потом негромко бросила через плечо:

– Это точно та развалюха, я узнала. Я ходила здесь вокруг, когда искала лечебные травы для отца. Вон там, за ясенем с расщепленной верхушкой, рос забух. А вот эти невысокие кусты – роза-мутант. Она еще не расцвела, поэтому сразу и не догадаешься, что это за тварь. Учти, Сергей.

– Учту, – сказал Латыпов. – Ну что, двинули?

– Двинули. Обходим розы по краю и дальше вдоль стены. Только вправо в траву сильно не забирай. Там ядовитые змеи могут быть, я видела.

– Ну и местечко вы выбрали для убежища.

– Специально выбирали, чтобы нео или капитолийцы не сунулись. Но от осмов это не защитило. Они сами ядовитые, как роза и змеи, вместе взятые.

– Понял, – сказал старшина. – Буду держаться прямо за тобой. Веди, следопыт.

Идею посетить место, где погиб отец Глаши Еремей, подкинула девушка. Ночь они провели в развалинах в относительно спокойных и даже комфортных условиях – при разведенном костре и на мягких еловых лапах, которые нарубил Латыпов. А наутро Глаша предложила изменить ранее намеченный план. Даже не столько план, сколько маршрут. Давай, мол, сначала найдем развалины, сказала лесовичка, где я укрывалась с отцом, а уже потом отправимся к шлюзовой башне.

«Это те развалины, где был схрон с товаром маркитантов? – спросил Сергей. – И где на вас с отцом потом напали осмы?»

«Да», – подтвердила Глаша.

«И куда потом ходила группа наших разведчиков? – продолжил Латыпов. – И напоролась на шайку нео?»

«Да».