Крэнфорд (Без указания переводчика)

«Изящная экономія!» Какъ естественно впадаешь въ крэнфордскую фразеологію! Здсь экономія всегда была «изящной», и расточительность всегда «пошлостью и чванствомъ» — что-то въ род зеленаго винограда, длающаго насъ спокойными и довольными. Я никогда не забуду всеобщаго смущенія, когда нкій капитанъ Броунъ пріхалъ жить въ Крэнфордъ и открыто говорилъ о своей бдности — не шопотомъ, не короткому пріятелю, старательно заперевъ окна и двери — но на улиц, громкимъ воинскимъ голосомъ, ссылаясь на свою бдность какъ на причину, что онъ не можетъ нанять такого-то дома. Крэнфордскія дамы уже нсколько тужили о вторженіи въ ихъ владнія мужчины, да еще джентльмэна. Онъ былъ капитанъ на половинномъ жалованьи и получилъ мсто на сосдней желзной дорог, противъ которой было подано прошеніе въ парламентъ отъ маленькаго городка; а если еще въ-добавокъ къ своему мужскому роду и соотношенію къ противной желзной дорог, онъ былъ такъ безстыденъ, что говорилъ о своей бдности — ну, тогда, точно, его ненадо принимать нигд. Смерть такъ же истинна и такъ же обыкновенна какъ бдность; однако о ней никогда не говорилось громко на улицахъ. Это было слово непроизносимое для благовоспитанныхъ ушей. Мы безмолвно согласились не знать, что тхъ, съ которыми мы соединены общественными связями, не допускала бдность длать то, что они желали. Если мы шли пшкомъ съ вечера или на вечеръ, это потому, что ночь была такъ прекрасна или воздухъ такой освжительный, а не потому, что портшезы стоили дорого. Если мы носили ситцевыя, а не шелковыя платья, это потому, что мы предпочитали вещи, которыя моются; и все такимъ-образомъ, покуда не ослпили самихъ себя насчетъ того пошлаго обстоятельства, что вс мы люди съ весьма-умренными средствами. Стало-быть, мы не знали, что намъ длать съ мужчиной, который могъ говорить о бдности такъ, какъ-будто она не была для него бдствіемъ. Однако, какимъ бы то ни было образомъ капитанъ Броунъ заставилъ уважать себя въ Крэнфорд, и вс сдлали ему визиты, несмотря на намреніе не длать ихъ. Я удивилась, услышавъ, что его мннія приводятся какъ авторитетъ, пріхавъ въ Крэнфордъ годъ спустя посл того, какъ онъ поселился въ город. Друзья мои были самыми горькими опонентами противъ всякаго предложенія постить капитана и его дочерей, только за двнадцать мсяцевъ передъ тмъ, а теперь его принимали даже въ возбраненные часы, до двнадцати. Конечно, это было затмъ, чтобъ узнать, почему дымится каминъ прежде чмъ его затопятъ; но все-таки капитанъ Броунъ ходилъ по дому неустрашимо, говорилъ голосомъ слишкомъ-громкимъ для комнаты и шутилъ совершенно какъ домашній человкъ. Онъ былъ слпъ ко всмъ маленькимъ пренебреженіямъ и упущеніямъ тривіальныхъ церемоній, съ которыми его приняли. Онъ былъ исполненъ дружества, хотя крэнфордскія дамы были холодны; отвчалъ на саркастическіе комплименты добродушно и своей мужской откровенностью пересилилъ всю непріязнь, встрченную имъ какъ человкомъ, который не стыдится своей бдности. Наконецъ, его превосходный мужской здравый смыслъ и способность придумывать способы къ ршенію домашнихъ затрудненій, пріобрли ему авторитетъ между крэнфордскими дамами. Самъ онъ продолжалъ идти своей дорогой, также не замчая своей популярности, какъ прежде не замчалъ противнаго; и я уврена, что онъ изумился однажды, найдя совтъ свой такъ высоко-цнимымъ, совтъ, данный въ шутку и принятый чрезвычайно-серьёзнымъ образомъ.

Вотъ въ чемъ было дло: у одной старой дамы, была альдернейская [3] корова, которую она любила какъ дочь. Вы не могли сдлать ей самаго короткаго визпта, чтобъ вамъ не разсказали объ удивительномъ молок или объ удивительной понятливости этого животнаго. Цлый городъ зналъ и ласково смотрлъ на любимицу миссъ Бетти Баркеръ; слдовательно, велики были симпатія и сожалнія, когда, въ неосторожную минуту, бдная корова провалилась въ яму съ негашеной известью. Она застонала такъ громко, что ее скоро услыхали и спасли; но всетаки бдная потеряла много шерсти и была вытащена почти голою, холодною, въ самомъ бдственномъ положеніи, съ обнаженной кожей. Вс жалли о коров, хотя немногіе могли удержать улыбку при ея смшной наружности. Миссъ Бетти Баркеръ ршительно заплакала отъ горя и безпокойства и говорила, что она думала попробовать сдлать коров ванну изъ деревяннаго масла. Можетъ-быть, это средство посовтовалъ кто-нибудь изъ тхъ, къ кому она прибгала за совтомъ; но предложеніе это было совершенно убито ршительными словами капитана Броуна:

«Надньте на нее фланелевую фуфайку, если хотите сохранить въ живыхъ. Но мой совтъ: тотчасъ убить бдняжку».

Миссъ Бетти Баркеръ отерла глаза, съ чувствомъ поблагодарила капитана; принялась за работу и черезъ нсколько времени весь городъ толпился на улиц, чтобъ видть альдернейскую корову, кротко-идущую на пастбище въ темносрой фланели. Я сама видла ее нсколько разъ… Видали ли вы когда-нибудь коровъ, одтыхъ въ срую фланель?