Крепостная маркиза

– Вы потеряли сознание, – объяснила ей мадам Фаншон. – С моей стороны было опрометчиво вот так, без подготовки, сообщать вам такую удручающую весть.

Тут Соня всё вспомнила и содрогнулась от страха: как мог молодой, здоровый человек, всего два дня назад… любивший её, вдруг ни с того ни с сего уйти из жизни? Да что там два дня, два часа назад он ещё был жив и весел. И даже шутил, сидя на дне кем‑то недобрым устроенной ловушки.

Она опять сделала попытку подняться, но Аньез Фаншон ей не позволила:

– Лежите, моя дорогая. Сейчас придёт доктор Поклен и решит, достаточно ли вы для этого пришли в себя.

– Вы вызвали доктора из‑за моего обморока?

Мадам Фаншон отвела взгляд в сторону, но ответила:

– Он непременно должен посмотреть, по какой причине умер ваш дворецкий. Мне его смерть показалась подозрительной. Извините, что я вам об этом говорю, но лучше, чтобы вы знали всё как есть на самом деле.

– Вы хотите сказать, что Патрика убили? Но кто? Мы все время были на глазах друг у друга. Правда, Шарль и мосье Корнюэль ненадолго уходили, и я оставалась с ним одна… Но я могу поклясться, что вовсе не хотела смерти Патрика.

– Я и не сомневаюсь в этом! – воскликнула Аньез. – Но без врача мы не можем получить свидетельство о смерти вашего дворецкого. А вдруг кто‑то полюбопытствует, почему он умер?

– Скажите, Аньез, а Мари… Та женщина, которую мы привезли с собой, она тоже умерла?

– Но мне ничего о ней не говорили. Ну, то, что она тоже нездорова… Вы хотели, чтобы я её осмотрела?

– Судя по всему, женщина слишком много времени провела на привязи…

– Что вы сказали?

– Ну да, так, по крайней мере, рассказывали Шарль и Андре, когда они её нашли в заброшенной хижине.

К тому же женщина так грязна… Когда ее нашли, она тоже была без сознания. Может, от голода, а может, по причине какой‑то болезни.

Соня говорила эти слова и не смотрела в лицо мадам Фаншон, как будто разговаривала сама с собой.

Она боялась встретиться взглядом с Аньез, прочесть в них подтверждение тому, что пока упорно не хотело умещаться в её голове.

А когда она всё же взглянула, то увидела на лице женщины гримасу ужаса. И смотрела она вовсе не на Соню, а куда‑то поверх её головы.

Соня приподнялась на локте. Она была уже готова к тому, что картина окажется страшной, но Аньез, без подготовки, получила чувствительный удар. В дверях стояла Мари, закутанная в плащ Корнюэля.

Теперь Соня испугалась скорее за мадам Фаншон, потому невольно сказала несколько громче, чем следовало, – почти на грани истерики:

– Здравствуй, Мари! Ты меня узнаешь?

Та закивала мелко‑мелко, словно затряслась.

– А это мадам Фаншон, она лекарь. Я как раз просила её посмотреть, что с тобой. Чтобы помочь, понимаешь?

Опять подрагивание головой. А затем существо, мало похожее на женщину, хрипло произнесло:

– Есть.

– Да, да, конечно, – заторопилась Соня, – пойдём на кухню, я тебя покормлю.

Она двинулась в сторону Мари, и та опять сказала:

– Есть.

– Я поняла, ты голодна. – Соня подошла ближе и стала говорить медленнее, почти по слогам, потому что её, кажется, не понимали:

– Иди за мной. Дам еды. Хлеба. Супа. Булочек.

Мари то ли рыкнула, то ли сглотнула слюну.

«С такой внешностью только детей пугать, – смятенно подумала Соня. – Что же мне с нею делать?»

Разве что оставить в доме для устрашения таких, как Вивиан, псевдонаследников маркиза Антуана?»

– Ода, – сказала она, появляясь на кухне, – только не пугайся, у нас чужие люди. Эту женщину зовут Мари, её нужно покормить.

И она отступила в сторону, давая возможность кухарке рассмотреть чужого человека. Надо отдать должное. Ода оказалась не из пугливых. Взглянула на вошедшее существо как бы мимолетно, но цепко. Но сказала всё же:

– Помыться бы тебе сперва, девка. Её сиятельство приказала нагреть для тебя воды. Она уже закипает.

– Ничего, вымоется позже. Сначала покорми, – повторила Соня.

– Нет, сюда не иди! – прикрикнула кухарка на Мари, когда та, как сомнамбула, потащилась прямо к ней. – Там останься. А то мне в кастрюльки ещё чего насыплешь!

«Теперь они без меня разберутся, – подумала Соня. И тут в её мозг будто игла воткнулась:

– Патрик! Патрик умер!»

Мысль эта бродила в её голове, словно потерявшийся ёж, и тыкалась, колола изнутри острыми иглами, так что Соня сжала голову руками, чтобы унять боль.

– Госпожа… – услышала она сочувственный голос Оды, но сейчас Соня не была расположена ей ничего объяснять, а потому просто отправилась прочь из кухни.

Она ещё шла к гостиной, когда в двери возник Шарль и сказал ей:

– Ваше сиятельство, я привез врача!

И Соня поплелась навстречу деловитому круглолицему коротышке, который бодро как бы катился по коридору.

Тот сразу заговорил, зажурчал, и странным образом его речь успокоила Соню, словно могла вернуть с того света Патрика.

– Здравствуйте, княжна, давно пора нам было познакомиться. Маркиз Антуан моих советов не признавал, а вы, пожалуй, чересчур молоды, чтобы прибегать к моим услугам. Разве что надумаете ребеночка родить… Кха‑кха!

Он засмеялся, как закашлялся. Заметил, что Соня не разделяет его веселья, и посерьёзнел:

– Что у вас случилось?