Кресло для курения

– Тебе надо – ты и иди, а я достаточно увидел, он бугая одни ударом уложил, – сказал Антон, забирая обратно сумку у Глеба. – Глеб, сходи разбуди близнецов, и сваливаем на хрен отсюда! – Глеб кивнул в знак согласия и побежал в коридор оставив сумку на столе, а я стоял как вкопанный и смотрел на Антона, что резко начал пить из бутылки вино.

– Трусы! Андрей правильно говорил – вам нельзя доверять! На хрен вас только звали на эту вечеринку, если вы даже не можете нормально отстоять свои права! – начал на нас кричать Костя. Когда тебя человек в костюме коровы называет трусом, кажется, в этот момент стоит пересмотреть свои жизненные позиции.

– Ну, давай, иди вниз, тебя ведь никто не держит, а это не наши права. Андрей – взрослый мальчик, пусть сам и разбирается, хотя его вообще там нет! – Антон начал кричать на Костю, указывая на окно. – Мне вообще плевать, я не собираюсь кататься в реанимации за этих идиотов, а в тюрьму тем более! Так что давай, иди, покажи, какой ты герой, больше мяса, пока мы убежим! – Костя посмотрел на него с отвращением, плюнул под ноги и, пробежав мимо меня, начал спускаться по лестнице.

Из коридора появился Глеб.

– Они не открывают, я стучался-стучался, – начал оправдываться он.

– Да хрен с ними, – Антон схватил сумку поудобнее и, поморщившись от её веса, побежал вниз.

Следом за ним побежал и я. Звук разбитого стекла не предвещал ничего хорошего, и, спустившись на первый этаж, мы увидели, что потасовка в самом разгаре. Перевес был явно на стороне защитников, но он еле сдерживал опыт и подготовку нападавших. Люди в цветной одежде и костюмах накидывались на серые тени в каком-то безумном танце, а паника в моей голове от этого только усиливалась. Было одновременно плохо и хорошо, и чувства разделялись надвое. Играла музыка, хотя я отчетливо помнил, что колонки выключили, и мне казалось, что всё не по-настоящему. Боевик, где размытые силуэты вновь и вновь сцепляются друг с другом. Потасовка шла на веранде и пока не затронула внутренности дома, где сидели девушки. Стеклянная дверь, что вела в дом, была выбита, и на ней лежал парень в салатовой рубашке, что местами уже покрылась пятнами крови. Он ворочался из стороны в сторону по разбитому стеклу, а девушка рядом пыталась его оттащить. Кто поумнее, уже выбегали с заднего хода, но большинство в доме не понимали, что происходит. Опрокинув очередного парня в модном пиджаке, сначала ударив его по ноге битой, а потом и по грудной клетке, один из серых с помятым видом зашёл в дом. Он посмотрел на меня глазами, налитыми кровью, и я впал в оцепенение. На его лице расцвела улыбка. Тут из ниоткуда появился Костя и, обхватив его за шею руками, утащил обратно на улицу. Они споткнулись о порог и покатились с крыльца в песок. Глеб спустился последним и, толкнув меня, поманил за собой. Антон всё это время стоял с сумкой на кухне и пытался поднять девушку, крича на неё. У него плохо получалось, но я её узнал. Она лежала за стойкой бара вместе с парнем, который теперь сидел рядом, потирая своё лицо.

– Леся, пойдем, нам надо уходить! Вставай, дура! Сейчас эти дегенераты вломятся сюда и всё тут разнесут! – не унимался Антон, кидая злобные взгляды в сторону парня. Она же, улыбаясь, смотрела на него, поглаживая свои колени.

– Глеб, нужно помочь Антону! Куда ты пошел? – схватив его за рукав, я остановил Глеба у заднего выхода.

– Этот кретин опять за своё? – злобно оскалившись, Глеб развернулся и нехотя пошёл за мной. Мыслительный центр Антона сейчас находился ниже пояса, и это было нетрудно понять, учитывая, что он бросил бы тут всех, кроме этой девушки. Подойдя сзади к Антону, Глеб открыл сумку и, достав бонг, выплеснул остатки воды в лицо Лесе. Она же просто начала растирать воду по щекам.

– Давай, Леся, пойдем отсюда, нам быстрее нужно уходить, – всё пытаясь поднять её с пола, говорил Антон. Она же уселась в позе лотоса и, улыбаясь, смотрела на руки, с которых стекает вода. Насколько много надо принять веществ, чтобы перестать ощущать опасность?

– Антон, ты видишь, она в говно, брось её! – крича, Глеб схватил его за руку, но тот её отдернул.

– Не могу её бросить, ты представляешь, что они могут с ней сделать?! Она же божий одуванчик, а не наркоман какой-то! Что скажет её мама? Их же на учет тут всех поставят.