Крест великой княгини

— А он один был?

— Нет. С приятелем. Тоже пожилой, одних лет с вашим. Пришли вначале одиннадцатого, я только открылась, сели вон за тот столик у окна, взяли по пиву.

— А второго описать можете?

— Ну а что там особенно описывать? Роста среднего, седой, волосы короткие, на макушке редкие, он в кепке был, а когда они вошли, снял ее, — морща лоб, вспоминала продавщица. — Плащ серый, костюм не из дорогих. Вели себя скромно, беседовали тихо.

— А о чем, не слышали?

— Нет.

— А может, этот гражданин как-то обращался к своему знакомому?

— Обращался? Нет, не слышала. Хотя… Я им еще пива принесла, заодно кружки пустые забрала, так-то у нас самообслуживание, но людей еще не было, вот я и отнесла сама, заодно стол протерла, и тот, который в кепке был, фамилию какую-то назвал… Что-то про овощи…

— Лукин? Редькин? — поспешил на помощь Борис.

— Нет. Ты погоди, я сама вспомню, — отмахнулась от него продавщица. — Сейчас… Сейчас… Капустин! Во. Я в тот день пацану своему щи на обед сварила, как раз думала, придет с демонстрации, порубает свеженьких.

— Капустин, — записал в блокнотик Борис. — А что они говорили про этого Капустина, не слышали?

— Нет. Я когда подошла, они вроде как замолчали. И вообще, сперва вроде так свободно говорили, а потом лбами друг в друга уткнулись и тихо что-то бубнили между собой. Я уж бояться стала, как бы не поругались по пьяни. Но ничего такого. Встали, попрощались культурно и пошли. Как раз народ собираться стал.

— А куда пошли, не заметили? К Невскому или, может, на улицу Дзержинского свернули?

— Куда пошли? — снова наморщила нос от усердия продавщица. — Так и не вспомнишь, потому что народ уже потянулся. Через дорогу они перешли, это точно, а вот дальше куда? Не знаю.

— Ну спасибо. Если еще что-то вспомните, вот мой номер. Лейтенант Беспалов, — вырывая из блокнотика листок с номером телефона, проговорил Борис.

Значит, перешли улицу. Перешли как раз на нечетную сторону. А дальше могли не спеша пойти к тридцать пятому дому, а могли попрощаться. И тогда Маслова убил не старый приятель, а кто-то еще. Но зачем было Маслову идти в сторону улицы Марата? Незачем, значит, все же фронтовой «товарищ» его убил. Вопрос — за что?

До тридцать пятого дома Борис дошагал быстро, Виктор с Толиком его уже ждали.

— Ну что? Как успехи?

— Продавщица в пивной его вспомнила, — коротко сообщил Борис. — Я вам подробности потом расскажу. А сейчас давайте по квартирам, что ли. Повезло, что сегодня суббота, народ пораньше с работы домой вернется.

— Ну давайте, что ли, так. Я в тридцать седьмой дом пойду, в тридцать пятом меня уже и так каждая собака знает, туда лучше пусть Борис идет, он у нас везунчик. А ты, Толик, в тридцать третий топай. Потом дома напротив обойдем.

— Я думаю, — сообразил вдруг Борис, — надо обойти все магазины и мастерские между этим домом и пивной. Маслова могли видеть продавцы в витрине. Народу первого числа утром на улице было мало.

— Правильно, Борька, так и сделаем! — хлопнул его по плечу Толик. — Ну что, двинули?

— Да что ж вы все ходите? Покоя от вас нет! — взмахнула зажатой в руке тряпкой старушка в белом платочке и черном фартуке. — Уж сколько раз говорила вашим, не видела ничего! Уж дайте хоть бумажку какую подпишу, что не ходили. В прошлый раз сырники сгорели, сейчас бульон того гляди на плиту поплывет, отмывай потом, — захлопывая дверь, ворчала она.

— А соседи ваши? — попытался остановить ее Борис.

— Нету их, и тогда не было. Одна я дома.

У, какая противная! Ясно теперь, почему Виктор не захотел больше в этот дом идти, тряхнул головой Борис, поднимаясь на второй этаж. Вообще, как-то это все бессмысленно, по двадцать раз ходить по квартирам, говорить с одними и теми же вредными старухами, нужна идея. Профессор Копновский всегда им говорил: зашли в тупик, остановитесь, подумайте, включите воображение, найдите новое, свежее решение, пусть оно будет безумным, фантастическим, главное — выйти из тупика. Борис присел на подоконник и стал искать фантастическое решение. Нагрянуть с допросом среди ночи, когда все жильцы дома? Бред, а не безумие. Вызвать всех повесткой? Тупо и бессмысленно. Объявить убитого Маслова шпионом и сказать, что милиция ищет его связи! — хохотнул Борис.

А что, вот это безумная идея, но! Он выглянул в окно. Двор дома тридцать пять был маленький и скучный, но пара мальчишек гоняла по нему мяч, а четыре девочки с косичками прыгали в резинку.

— Эй, ребята! — выходя из парадной, окликнул их Борис. — Дело есть.

Мальчишки оставили в покое мяч и ленивой походочкой двинулись к нему.

— Че тебе?

Борис «незаметно» осмотрелся по сторонам.

— Про убийство в подворотне слыхали?

— Ну.

— Пионеры?

— Ну.

— То, что я сейчас скажу, государственная тайна. Не проболтаетесь?

Скука слетела с их лиц в один момент.

— Слово!