Крест великой княгини

— По моим сведениям, он служил полицаем до самого освобождения области от фашистов. Ничего особенно плохого о нем не говорили, людей просто так не обижал, но приказы фрицев исполнял четко. Приказывали расстреливать — расстреливал, приказывали вешать — вешал.

— Ничего себе, плохого не делал! Да его расстрелять надо, он же наших людей убивал! — воскликнул Борис.

— Да. Думаю, и он это понимал, — спокойно кивнул генерал. — Когда фашисты спешно покидали деревню, о своих прихвостнях они не особо заботились, себя спасали. Кого-то из полицаев схватили сами жители и передали нашим властям, кто-то погиб во время боя, а вот Ивана и след простыл. Наверное, сумел с немцами уйти. Ни среди убитых, ни среди живых его не было. Я лично все документы того времени изучил, еще в Ленинграде заручился нужными документами и, приехав на место, получил доступ ко всем архивам. Это было спустя лет пять после войны. Все еще свежо в памяти было, и люди мне с удовольствием помогали, да и начальник местной милиции хороший мужик был, фронтовик, сам со мной по окрестным селам и деревням ездил, людей опрашивал, даже в областном центре мы с ним были. Иван Маслов как сквозь землю провалился.

— Но, Сергей Андреевич, ведь это значит, что он мог жив остаться. И сейчас скрывается где-то, может, даже под чужим именем! Сколько таких случаев было!

— Что ж, вполне вероятно. Только непонятно, зачем ему родного брата убивать. Сколько помню по его рассказам, между братьями всегда царили любовь и согласие. Не стал бы Петр Маслов брата выдавать, даже если бы случайно отыскал. В этом я уверен.

Вечером, лежа в кровати без сна, Борис то и дело возвращался мыслями к разговору с Сергеем Андреевичем. Какая у человека интересная судьба! Родился еще при царизме, в дворянской семье, служил в царской армии, воевал в Первую мировую, был на стороне белых, перешел на сторону красных, освобождал Урал от Колчака, служил в ЧК, вернулся в Ленинград, преподавал в военной школе, снова воевал. Вот это жизнь! А сколько у него наград? Даже за Первую мировую есть! — с завистью думал Борис. Нет, он не хотел, чтобы снова была война, ни за что, но вот героизма его душе хотелось страстно. Вот найти бы ему убийцу Маслова и взять единолично, живьем, и чтобы это оказался какой-то матерый преступник. Например, бывший полицай, который все эти годы скрывался от правосудия. И Борис взял бы его живьем и даже был бы ранен!

И все так красиво складывалось в его голове, так героически, что он даже прослезился от умиления, когда представил, как его раненого на носилках проносят сквозь строй товарищей и как их глаза светятся восхищением. И как сам полковник Саранцев останавливает носилки, кладет ему руку на плечо и, смахнув слезу, срывающимся голосом говорит, что ему, Борису присвоено звание Героя и что вся доблестная ленинградская милиция гордится им.

Борис с улыбкой смаковал момент, и все было чудесно, но одна противная мыслишка маячила на границе сознания, не давая ему полностью погрузиться в розовые грезы.

Зачем Капустин рассказал ему о Романовых и о кресте, размышлял Борис, лежа в кровати без сна. Про войну, про то, что Маслов служил полицаем, понятно. Но про крест? Ненужная, неправильная жалость к царю и его родственникам не давала ему покоя. В школе всегда рассказывали о том, как белогвардейцы мучили героев революции, как издевались над народом, вставшим на сторону большевиков. Как вешали, казнили, расстреливали. Но большевики, красноармейцы, коммунисты всегда поступали правильно, а если и бывали жестоки, то жестокость эта была вынужденной.

Но сбросить в шахту живых людей, безоружных пленников, забросать в яме гранатами и оставить умирать мучительной смертью? Это невозможно! Неправильно. Борис вертелся в кровати, не находя себе места.

А этот крест и великая княгиня, которая раздала все свои сокровища, чтобы помогать бедным? Почему им никогда о ней не рассказывали в школе? Выходит, она была хорошая? Или это у нее барский каприз был? Может, у мамы спросить? Она у него очень умная и образованная, она наверняка и о княгине этой знает.

А то, что Маслову человек перед смертью крест доверил, а тот обманул, по мнению Бориса, очень ярко характеризовало Ивана Маслова. Еще тогда можно было догадаться, что он подлец и хорошего из него ничего не выйдет.

А все же ведь неспроста всплыл в этой истории брат убитого, оставив надежду уснуть, подумал Борис. Сам Петр Маслов был личностью ничем не примечательной. В его биографии нет ничего интересного, жил, работал, важных должностей не занимал. Всю жизнь прожил в одном городе. Воевал, но выдающихся наград не имеет, поразительных подвигов не совершал. Воевал честно, был ранен, выжил, вернулся домой, к дочери, работал на прежней довоенной должности, вышел на пенсию. А вот его брат — дело другое. Совсем другое. Караулил Романовых, возможно, участвовал в их убийстве, присвоил крест, между прочим, ценный, был мастером большого цеха. Коммунистом. Воевал, был ранен, попал в плен, стал предателем, полицаем, после войны пропал. Вот это персонаж для романа. Отрицательный, конечно.