Крестьяне, бонзы и бомбы

— Очень жаль, Тредуп, что так получилось с твоей статьей. Но у меня есть для тебя кое-что лучше. Господин Хеннинг здесь проездом, поэтому я привел его к тебе не откладывая. Он покупает фотографии для одного иллюстрированного журнала… интересуется твоими снимками, которые ты сделал во время конфискации волов… За снимок пятьдесят марок.

Несколько сбивчивое вступление Штуффа Тредуп выслушал спокойно, с улыбкой.

— У меня нет снимков конфискации волов.

— Мне точно известно! Подумай, Тредуп! Это же хорошие деньги!

— И я бы взял их, ей-богу! Мне ли быть разборчивым… Да, я щелкнул несколько раз, но ничего не получилось. Какой-то деревенский олух вышиб у меня камеру.

— Верно, господин Тредуп, — вставил Хеннинг, — я слышал об этом. Но еще прежде вы успели сделать снимок. А может, и два.

— Один.

— Хорошо, один. Если вы уступите мне всю пленку с отпечатками, я заплачу вам по сто марок за каждый снимок.

Тредуп осклабился.

— Это двадцать тысяч адресов. Сто шестьдесят часов ночной работы. Но таковы уж мы, неудачники, все выгодные дела минуют нас. На первом снимке сплошной дым.

Штуфф, умоляюще: — Тредуп!..

Тредуп снова улыбнулся.

— Значит, не верите. Считаете меня миллионером, который строчит адресочки из спортивного интереса. Сейчас убедитесь. — Выдвинув из комода ящик, он стал в нем рыться. — У меня была пленка на двенадцать кадров. Три кадра — церковная новостройка в Подеюхе: два внутри, один снаружи. Вот они, пожалуйста. Затем два кадра — конфискация волов. Вот кадр с дымом. Посмотри на свет, увидишь, что это дым. А вот — неудавшийся, когда крестьянин вышиб у меня из рук… сотню марок. За этот кадр, Штуфф, ты мне уже заплатил, помнишь — автомобильная катастрофа на Штеттинском шоссе? Итого: шесть. С седьмого по десятый: снимки ярмарки. Одиннадцатый и двенадцатый — открытие большой бензоколонки. Ну как, сходится?

— Боже мой, Тредуп, мы тебе и так верим.

— Не похоже.

— Очень жаль, господин Тредуп, — сказал Хеннинг, — я бы охотно совершил с вами сделку. Может, продадите мне три снимка подеюхской церкви? Нашему журналу они вполне подойдут. Пять марок за кадр. Согласны?

— Пожалуйста.

— Ну вот, не смеем вас больше беспокоить. Вам тоже пора на боковую.

— Да, пожалуй, на сегодня хватит. Чертовски устал. Осторожно, не споткнитесь. Погодите, я отопру ворота. Спокойной ночи, господа, и большое вам спасибо.

Оба визитера зашагали по улице.

— Как вы думаете, он не соврал? — нерешительно спросил Штуфф.

— Трудно сказать. Как-то у него все слишком быстро нашлось, и пленка наготове, и все кадры пересчитаны.

— О, что касается этого, то Тредуп у нас образец порядка и педантичности. А за сотню марок…

— Вот это меня и утешает. Значит, передайте завтра Калюббе, что ему никого не надо опознавать.

— Передам. Ну что ж, до свидания, господин Хеннинг.

— Где-нибудь наверняка еще увидимся. Мне в эту сторону, к гостинице. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Погасив лампу, Тредуп лег в кровать к жене.

— Элиза, я вот что думаю. У нас два отца города. Обер-бургомистр — правый, там никаких шансов, значит, и толку никакого. А бургомистр — левый, к тому же он начальник полиции. Вот к нему я завтра и пойду.

— Тебе, Макс, виднее, — ответила жена. — Лишь бы денег хоть немножко дали. У Ганса подметки совсем дырявые, а Грете две сорочки нужны.

— Во-первых, пятнадцать марок у нас уже есть. Но за пятнадцать марок меня не купишь. И даже за сто. Вот за пятьсот еще куда ни шло.

После этого супруги уснули.

5

Каждое утро Тредуп, как обычно, приходит к десяти часам в ратушу и осведомляется у заведующего канцелярией, есть ли какие-либо объявления городских властей в «Хронику».

Сегодня, получив две-три бумажки, он сунул их в портфель, поднялся на второй этаж и через двустворчатую дверь вошел в длинный белый коридор с красными дверями. Он знал, что где-то здесь находится кабинет бургомистра Гарайса, полицейского владыки Альтхольма.

Тредуп читает таблички на дверях: «Рыночная полиция», «Транспортная полиция», «Уголовный розыск», «Комиссар уголовного розыска», «Старший инспектор».

А вот и «Бургомистр». Но красная стрелка указывает на следующую дверь: «Приемная бургомистра. Вход здесь».

О приемной-то он не подумал! Придется сидеть и ждать, а ведь там и другие посетители, кто-нибудь его узнает, и Штуффу станет известно, что Тредуп, сборщик объявлений для правой «Хроники», был на приеме у левого бургомистра.

Поколебавшись, Тредуп повернул обратно. Он не имеет права рисковать своей должностью, основой существования четырех человек.

Однако на лестнице он передумал и вернулся в коридор. За ночь пятьсот марок превратились в тысячу. Полиция и прокуратура нередко выплачивают подобные вознаграждения. А тысяча марок — это уверенность, гарантия, достаток… может быть, и собственная лавочка.

Итак, приемная отпадает. Значит, надо рискнуть! И Тредуп неожиданно для себя рывком открывает дверь в святую святых. Но оказывается, что дверь двойная, и вторую он отворяет уже значительно осторожнее.