Крестики и нолики

Когда щелкнул дверной замок, я с трудом села. Моя койка состояла из пружинного каркаса с тюфяком не толще хозяйственной сумки. Я застонала и поморщилась, обхватила руками живот: он до сих пор болел. Да так, как еще никогда в жизни. Все тело ныло, от пяток до макушки. Меня что, пытались задушить? Да, горло определенно болело именно так.

Дверь открылась. Я убрала руки с живота. Не собираюсь показывать похитителям, как плохо мне приходится.

Каллум…

Он стоял на пороге, и от этого зрелища меня словно насквозь пронзила стрела. Это был не тот Каллум, с которым мы вместе росли, а я полная идиотка, если думала иначе. Все это был обман. Ловушка. И я угодила в нее, будто главная дура во всей вселенной. Он шагнул ко мне. Я испуганно отпрянула. На крошечную долю секунды мне показалось, что и он съежился. Но это у меня просто воображение разыгралось. Плевать ему, что я о нем думаю.

Он подошел ко мне. Я отодвинулась еще дальше. Что он сделает со мной? Ножницы в его руке я заметила, только когда он склонился надо мной. Я затряслась от ужаса, но тут же изо всех сил сжала зубы, чтобы унять дрожь.

Что бы ни случилось, не плачь. Не умоляй.

Руки Каллума прикоснулись к моим волосам, и я застыла. Глядела на него снизу вверх не моргая. Я не могла даже предположить, что он собирается делать. Мозг отключился. Потом я услышала щелчок ножниц, и Каллум выпрямился. Только тогда я отвела взгляд, и все мышцы расслабились от такого облегчения, что меня даже замутило. Рука дернулась к затылку. Каллум отрезал прядь волос. И все. Просто прядь волос.

– Теперь возьми эту газету, – велел мне Каллум. Голос у него стал другой. Ниже. Грубее. И я, оказывается, скучала по нему. Я много по чему скучала.

– Зачем? – спросила я.

– Мне надо заснять тебя на видео с сегодняшней газетой.

Я спрашивала не об этом.

– Не буду тебе помогать.

Я скрестила руки на груди. Не возьму я эту газету – и вообще не буду слушаться его приказов.

За спиной у Каллума в дверях возникли еще два нуля. Я вздрогнула: одна из них была женщиной, хотя на берегу я приняла ее за мужчину.

– Возьми газету, а то мы сломаем тебе руки и сложим так, что у тебя выбора не будет! – зашипел на меня парень за плечом Каллума.

Каллум обернулся и посмотрел на него. Где-то я его видела, этого парня, вот бы вспомнить…

– Нечего тут стоять над душой и надзирать! – вспыхнул Каллум.

– Я не надзираю, братишка, я наблюдаю.

Только теперь я его узнала. Джуд, брат Каллума.

– Что, похищения – дело семейное, да? – поинтересовалась я.

– Возьми газету, Сеффи. – Каллум протянул ее мне.

Пришлось взять. Каллум нацелил на меня камеру, но тут же опустил.

– Знаете что, публика мне ни к чему, – сказал он зрителям.

– Я пришла посмотреть на дочку знаменитого Камаля Хэдли, – ответила девица. – Говорят, такие рождаются с серебряной ложкой во рту – вот и проверим.

Я смерила ее взглядом, сдержав желание съежиться от яда в ее голосе. Она не знает обо мне абсолютно ничего, а уже ненавидит меня всю как есть, до мозга костей. Я – Крест, и это все, что ей нужно и хочется знать.

– Готова спорить, с тобой в жизни не случалось ничего страшнее сломанного ногтя, – прошипела мне девица.

– Лейла, иди займись своим делом. Охраняй фасад, – велел ей Джуд.

Лейла бросила на меня последний обжигающий взгляд и ушла, как было приказано. Надо мне быть с ней особенно осторожной. Такая не плюнет на меня, если я буду гореть. Впрочем, как и все остальные.

– Я хочу, чтобы ты прочитала вслух вот это письмо к твоему отцу, – сказал Каллум и вручил мне лист бумаги с ролью. Поднял камеру, чтобы видеть превью.

Я посмотрела на бумагу. Если он думает, что я прочитаю отсюда хотя бы строчку, он спятил. Я смяла лист, зашвырнула в угол и заорала в камеру:

– Папа, ни пенни им не давай!

Каллум опустил камеру, но не успел сказать ни слова: Джуд перелетел через комнату, схватил меня за оба лацкана куртки одной рукой и влепил мне затрещину, а потом яростно встряхнул:

– Ты здесь не командуешь! Здесь командуем мы! И ты будешь делать, что мы говорим, или не уйдешь отсюда живой. Поняла?

Я потерла щеку и проглотила слезы.

– Ты будешь в точности исполнять наши приказы, иначе я устрою тебе тут ад на земле. Никто из нас не станет терпеть твои капризы, – тихо проговорил Джуд.

Он так внезапно отпустил меня, что я упала спиной на кровать и стукнулась головой о кирпичную стену позади. Джуд выпрямился и пошел к выходу, но приостановился, поравнявшись с Каллумом.

– Проследи, чтобы она не рыпалась, – сказал он так, чтобы я все слышала.

Миг – и он исчез.

Я подумала, не попробовать ли сбежать, но между мной и дверью стоял Каллум, а кроме того, судя по шагам снаружи, входную дверь караулила эта девица – Лейла. А Джуд уложит меня на месте не задумываясь, если сочтет нужным. Надо выждать. Только бы унялся звон в голове: тогда можно будет нормально думать. Только бы в животе перестало так резать – тогда можно будет хотя бы сесть без боли. Только бы… Только бы…