Крестики-Нолики

Лампочка под потолком замигала и приготовилась погаснуть. В моём мире постоянно происходили неприятности: люди пороли косяки, серьёзные и не очень, и даже вещи норовили отмочить финт ушами. "Нет уж, дудки, теперь извини, подвинься", – подумала я, полная решимости караулить Эли в сраном коридоре хоть до второго пришествия, но не упустить момент, когда начнётся волшебство под чарующим названием "Сегодняшний Вечер".

Но лампочка помигала и принялась исправно жужжать дальше. Где-то там, далеко было солнце в зените, и Старый город с его раскалёнными крышами, брусчаткой и пухом.

Помоечная кошка теперь хотя бы знала, где находится Дверь В Лето.

– Слюни подбери, – грубо сказала Берц и уставилась в окно.

Едрить твою налево, мне надоело, как горькая редька, то, что Берц всё время оказывалась на коне! С самого начала дежурным дурачком была только я, а она была права, периодически втирая мне все эти задрочки про секс.

Я вспомнила, как выводила на коленке "здравствуйте, госпожа доктор"… Сидя на унитазе в том же самом холодном туалете, в котором я до посинения тренировалась грамотно подваливать к девушкам… ЭТО – это было другое, другого цвета, вкуса, запаха. И мой экспериментальный "привет" сильно отличался от "здравствуйте, Адель" – прямо скажем, он не выдерживал никакой конкуренции. Зато он просто обязан был закончиться чем-то совершенно особенным, и прямо сегодня. Я поймала себя на мысли, что только тем и занимаюсь, что по-всякому склоняю слово "кончиться".

Эти прогулки в туалет волоклись за мной, словно карма. Впрочем, в мире, ограниченном периметром части с непременными КПП, КТП и шлагбаумами, туалет был чем-то вроде общественной гостиной.

Кстати, подобрать слюни – это было самое то. Я по-прежнему не хотела, чтобы кто-нибудь оказался таким же телепатом, как Берц, и начал доставать меня расспросами.

Я по-быстрому отбарабанила какую-то фразу из серии "госпожа-Берц-разрешите-идти" и со всей возможной скоростью ломанулась к заветной двери, а потом несколько часов гуляла в самом дальнем конце коридора, чтобы не столкнуться с Эли нос к носу – тогда бы она моментом догнала, как мне неймётся.

Наконец, вожделенная дверь открылась. Я была начеку, словно охраняла государственную границу и готовилась задержать диверсанта. Берц удавилась бы от злости, если бы видела, что я способна быть бдительной, как рота особистов. Я уже взяла низкий старт, чтобы в нужный момент снова вывернуть из-за угла, как ни в чём не бывало. Для первого штурма у меня был заготовлен целый букет "приветов" на любой вкус и цвет: – и "привет, жизнь прекрасна", и даже "привет, не хочешь потратить кучу бабла?"

Потрогав карман с наличкой в качестве талисмана, я приготовилась к лобовой атаке.

Эли уже шла мне навстречу, как вдруг остановилась и глянула через плечо. Так смотришь, когда на подошву прилипла жвачка или ботинки сообщили, что просят каши. Она согнула ногу в коленке и пальцами тронула свою лодочку из эрзац-кожи.

В этот момент мне показалось, что я сегодня и впрямь напринималась какой-то дряни. На самом деле, предпочтительнее оказалось бы старое доброе ЛСД, чем этот глюк, который вынул из меня душу – да и засунул её тут же обратно ногами вверх.

Грёбаный коридор и жужжащая лампочка отодвинулись куда-то на задний план, словно я была за кулисами театра, и на мою беду там как раз меняли декорации. От лампочки остался только свет, грязно-жёлтый, как моча. Эли держалась пальцами за серую стену и балансировала на одной ноге, проверяя каблук на прочность. Джуд любила такие каблуки – невысокие и похожие на стакан: в них удобно было подолгу стоять на улице или убегать, если выпадала непруха…

И ещё эрзац-кожа была дешёвой. Хотя такие туфли – да и Джуд тоже – не любили дождь.

На Эли, наверное, был халатик, но я видела лёгкое пальто, похожее на кленовый лист.

Она была, как танцовщица, вырезанная из чёрной бумаги, чью фигурку торговец силуэтами выставил на витрину своей лавки вместе с другими тенями.

Чёрно-жёлтый мир продавил реальность. Или я продавила её обратно, в чёрно-жёлтый мир – чтобы попытаться вернуть ту весну, пусть даже вместе с насморком и пустыми карманами. Я хотела вернуть себе Джуд…

– Привет, – оказалось, что Эли была уже рядом.

Всей моей конспирации настала хана.

– Ага, – сказала я, и тут же мне захотелось провалиться сквозь пол и лететь до самого подвала.

Да уж, стоило тренироваться до посинения, чтобы из всего словарного запаса выудить слово из трёх букв! Хуже могло быть только, если бы этим словом оказалось что-то поядрёнее.

– Ага – это значит: "привет и тебе, о бледнолицый брат мой"? – она засмеялась и ещё раз покачалась на каблуке, сосредоточенно глядя в потолок.

– Да. Прости, – я не поняла ни черта, что она хотела сказать – отупение принимало какой-то угрожающий размах. Можно было радоваться только тому, что общение с Аделью не прошло даром.

– Так идём? – спросила Эли – и сама взяла меня под руку.