Крестные братья

Да, да, именно беспредел, и с этим ничего поделать уже было нельзя…

Но с другой стороны, он не мог и махнуть рукой на Тамару и собственного сына, которому сегодня исполнялось восемь лет. Да и посмотреть на Илью ему очень хотелось, поскольку до сих пор он так его и не видел.

Подарков Кесарев покупать не стал. Дешевых не хотел, а дорогих не мог, чтобы не ставить Тамару в неудобное положение перед мужем.

Он решил положить на счет сына в банке два-дцать пять миллионов рублей. Пусть растут. За девять лет набежит приличная сумма…

Ну и, конечно, цветы матери. Роскошный букет роз…

Встреча была назначена на три часа в Петровском парке, поскольку Тамара жила рядом со стадионом «Динамо». Во избежание всяких сплетен и домыслов Кесарев поехал туда один, поймав «левака». Тащить с собой охрану он не захотел.

Все должно было произойти как бы случайно. Они даже называть друг друга договорились на «вы» и по имени и отчеству.

Так все и произошло…

Как ни был подготовлен Кесарев к встрече с никогда им не виденным сыном, но все же почувствовал, как сильно забилось сердце.

— Илюша, — сказала Тамара после того, как они разыграли случайную встречу, — познакомься с дядей Толей!

Трудно передать чувство, с каким Кесарев пожал крошечную и такую нежную ручонку сына.

А тот, познакомившись с «дядей Толей», поспешил к песочнице, где играли другие дети.

— Вот, Тамара, — протянул Кесарев конверт, — здесь квитанция из банка… Снимешь, когда ему исполнится восемнадцать…

— Спасибо, Толя, — вздохнула та, убирая конверт в сумку. — Как у тебя дела? Как Аза? Она так похорошела в последнее время. Ей, наверное, легко с тобой?

— Наверное, — пожал плечами Кесарев, решивший не говорить в этот день о причине, по которой похорошела Аза.

— А тебе? — вдруг против своей воли спросила Тамара.

— И мне тоже, — твердо ответил Кесарев и, помолчав, добавил: — Тамара, не надо говорить на эту тему… Что случилось, то случилось, и чем скорее мы переболеем этим, тем лучше и для нас и для него! — кивнул он в сторону песочницы.

— Ладно, Толя, — взяла его за руку цыганка, — больше не буду… Ты должен понять… мне тяжело…

— А не пора ли ему, — снова кивнул Кесарев в сторону песочницы, — спортом заняться? Большой уже…

— Да, конечно, пора уже, — растерянно кивнула Тамара.

Она так ждала этой встречи, и вот… дождалась…

При виде похорошевшего и ухоженного Анатолия любовь к нему и ревность к Азе вспыхнули с новой силой.

И сейчас, несмотря на всю свою гордость, она была согласна на все. На случайные встречи, на унизительное положение любовницы, на брошенные время от времени ласковые взгляды. Кесарев жил в ней, и она ничего не могла с этим поделать…

Она не сомневалась в том, что Аза беременна. И очень боялась того, что, имея ребенка в своем доме, Анатолий охладеет к Илье, который оставался, по сути дела, единственной ниточкой, связывавшей Кесарева с нею.

В общем, странная у них получилась встреча. Не только ничего не давшая, но еще больше отнявшая. Во всяком случае, у нее…

В конце концов Анатолий начал тяготиться тем, что был вынужден вести какой-то совершенно искусственный разговор. И Тамара не могла не видеть этого.

Мучаясь и страдая, они проходили еще около часа. И наконец Тамара нашла в себе силы сказать:

— Нам пора, Толя, обедать и делать уроки… В семь часов придет преподавательница музыки…

— А почему ты не учишь его сама? — удивился Кесарев.

— Потому что я мать, — улыбнулась Тамара, — а ребенок должен чувствовать дистанцию. Тогда он будет стараться!

Они прошли еще метров тридцать. Оба молчали.

Потом Тамара подозвала прыгавшего впереди них сына:

— Илюша, попрощайся с дядей Толей!

И когда тот снова протянул свою ручонку отцу, у нее на глазах выступили слезы.

Попрощавшись, она медленно пошла по аллее, а Кесарев еще с минуту простоял, глядя вслед Тамаре и сыну.

Потом решительно повернулся и зашагал к метро. Навстречу ему попался только один мужчина. Это был Георгий Савельевич Баркин…

Опасность Кесарев почувствовал только тогда, когда до того оставалось всего несколько метров и он увидел глаза Баркина.

Но было уже поздно. Быстро выхватив из кармана пистолет, Баркин два раза выстрелил Кесареву в живот.

Георгий Савельевич не зря слыл за порядочного человека. Не изменил он себе и сейчас, честно отработав полученные от Креста двенадцать тысяч (три пошли Туголукову)…

Остальные десять ему получить было уже не суждено. Баркин не читал газет и ничего не знал о смерти Креста, но когда ему все стало известно, он и не подумал обижаться на своего заказчика, ибо посчитал причину невозвращения денег уважительной…

Тамара шла и глотала слезы. Все было кончено, и никогда ей не быть с Толей… И вдруг ее словно заставило что-то обернуться. И когда она увидела упавшего Анатолия, то сразу же все поняла.

Нет, видимо, не зря старая Зита видела костер и лежавшего рядом с ним своего Васо с ножом в спине…

Вскрикнув, Тамара побежала к Кесареву.

Толя был еще жив. Увидев залитое слезами лицо склонившейся над ним Тамары, он слабо улыбнулся.

— Ну вот, Том, и все… Будь счастлива…