Крестные братья

Да и не на нее ему надо обижаться, а на себя. Она делала свое дело, и делала его хорошо, а вот он распустил слюни.

Ветров не сомневался, что об его поездке в Италию было известно и тем, на кого работала его шпионка-любовница.

Да и Волохова убили по его вине. Ведь это он говорил с Каталоновым по телефону от Наташи, прилетев из Италии, о нем и о Бектемирове.

Не таким человеком был Альберт Венедиктович, чтобы преспокойно сидеть на своей даче, когда ему угрожала смертельная опасность. А уж добровольно уходить из жизни…

Как только Ветров увидел навалившийся на стол труп Волохова и прочитал его посмертную записку, сразу же все стало ясно.

Правда, Наташи тогда дома не было. Но это дела не меняло, поскольку, видимо, ставка и была сделана именно на это.

По просьбе Ветрова его приятель, специалист по электронике, проверил телефонный узел на площадке квартиры, где жила Наташа, и нашел место, куда подключали подслушивающее устройство. И ему оставалось только поздравить Наташу. Заполучить работника спецслужб и пользоваться им как собственным секретарем!

Но он не только поздравил ее, но и еще раз проверил.

Неделю назад, ночуя в очередной раз у нее, он еще вечером поговорил при ней по телефону с Каталоновым. И сказал тому, что билет он купил и пусть тот не беспокоится…

Впрочем, Каталонов и не беспокоился. Зато забеспокоилась Наташа. И еще как…

Особенно после того, как он сказал ей, что едет в Таджикистан. Правда, день отъезда не назвал.

А она и не спросила, поскольку у нее было другое на уме.

Придя утром на работу, Ветров уселся за свой стол и достал бумажник, в котором лежал билет, и… невесело усмехнулся…

Что ж, все правильно… Он не ошибся. Тонкого волоска, каким он соединил створки бумажника, не было. Ночью Наташа узнала-таки то, что он, пусть и в шутливой форме, но все же скрыл от нее: день отъезда, время, номер вагона… Больше сомнений не было. Наташа работала на синдикат и была специально заброшена на греческий остров, куда приехал отдыхать и он, занимавшийся этим синдикатом…

Что ж, план заправил синдиката удался, и Ветров последовательно проиграл два раунда. Теперь пришла пора отыгрываться.

И он начал с того, что… не поехал в Таджикистан. В тот самый час, когда его поезд отошел от Казанского вокзала, он вдруг заявился к Наташе…

Надо было видеть ее круглые от изумления глаза! Это был удар так удар! Но он все спустил на тормозах. Да так, что она, похоже, поверила. Да, в последний момент изменились обстоятельства, вот и не поехал. Да и не хотел он никуда уезжать!

Через полчаса, как он и предполагал, Наташе вдруг понадобилось «срочно выйти». И она вышла.

Он знал куда. Звонить! Звонить своим хозяевам и предупредить, что он остался в Москве, и тем самым успокоить их.

И надо заметить, что успокоила. Смоленский начал было уже не на шутку волноваться, узнав о командировке Ветрова. Поскольку всего день назад сообщил Калюжному (такова была фамилия повязанного Ветровым в лесу тонкогубого) о новой партии товара. А «потеряв» Ветрова на вокзале, забеспокоился вдвойне. Ведь и тот мог вести какую-то контригру. Но после звонка Наташи сразу же успокоился: Ветров, судя по всему, ничего даже и не подозревал о канале…

Правда, не знал Смоленский другого. Того, что в Таджикистан поехал Каталонов, которого Ветров сейчас и ожидал в той самой квартире рядом с Белорусским вокзалом, где он некогда принимал и Волохова.

Ветров встал с кресла и снова подошел к окну. Дождь стихал, и теперь с неба летела мельчайшая водяная пыль. Народу же на платформе, похоже, стало еще больше…

Конечно, он обо всем доложил Афанасьеву. Но… нет худа без добра! И теперь для них открывались новые перспективы для выхода на синдикат. Если его, Ветрова, конечно, не отстранят от дел…

Ветров не строил в отношении работы с Наташей никаких иллюзий и прекрасно понимал, что она никогда не выведет его на хозяина. Наверняка Наташа держала связь с человеком, который и сам его в глаза не видел. Но это было в любом случае уже что-то…

А случай у них был действительно тяжелым. Они уже потеряли несколько человек, и среди них Игоря Раскатова, о котором Ветров скорбил до сих пор.

И у него было только одно утешение: Раскатов, как, впрочем, и остальные, погиб не по его вине.

Да и не могло быть без жертв. Малой кровью побеждали только те, кто ничего не делал. Им противостоял мощный и хорошо законспирированный противник, с которым они вели самую настоящую войну. И рассчитывать на быстрый и легкий выигрыш да еще без потерь было бы наивно…

А Афанасьеву… он расскажет все. После сего-дняшнего свидания с Каталоновым, прибывшим с афганской границы. Если они все рассчитали правильно, то обязательно выйдут через курьеров Калюжного и этот почтовый ящик, именуемый Али-акой, на тех, кто так искусно вел с ним игру…

Нет, не зря за одного битого двух небитых дают, и ничего еще не кончено! Игра только начинается…

Глава 22

Кесарев ничего не сказал Азе. Дабы не расстраивать ее. Женская понятливость, он прекрасно знал это, имела строго определенные границы. А за этими границами начинался… беспредел.