Крестные братья

Кесарев прекрасно понимал, что идет прелюдия к серьезному разговору, и тоже не гнал лошадей.

Надо заметить, что в Викторе Леонидовиче он не ошибся.

Тот и на самом деле был отмечен природой и намного поднимался над так называемым средним уровнем. Еще будучи студентом финансового института, он то и дело поражал видавших виды преподавателей глубиной своих замечаний и необычайной легкостью усвоения практически любой сложности материала. Казалось, он уже родился со вложенными в него великолепными знаниями валютной, кредитной и прочих систем обширной науки о финансах.

Правда, в условиях только одной, рублевой, системы Виктору Леонидовичу очень долго не удавалось занять то положение, которое принадлежало ему по праву одаренности. Да, его ценили, но не более того. И он скромно коротал отпущенные ему годы в Госплане, где начальству, занятому распределением льгот, было глубоко наплевать на талантливого сотрудника. Да и кто и когда в России дорожил талантами? Наоборот! Талантлив? В глушь! И не обязательно в Саратов. В глушь можно было сослать и в том же Госплане…

И все-таки пробил час, о котором Виктор Леонидович не смел даже и мечтать в условиях диктатуры пролетариата, к которой сам пролетариат никогда не имел ни малейшего отношения и которая творилась на протяжении почти восьми десятков лет от его имени людьми, ничего с ним общего не имевшими.

Свободное предпринимательство… Какие милые сердцу любого авантюриста слова. Правда, и тут Россия имела свою специфику, предсказанную еще в двадцать седьмом году врагом трудового народа и Иосифа Сталина Львом Бронштейном, известным в этом самом народе как Троцкий. А предсказал этот враг народа следующее: «Пройдет несколько десятков лет, — писала несостоявшаяся жертва Сикейроса, — и вся общенародная собственность перейдет в частную собственность той самой партийной номенклатуры, которая сейчас от имени народа управляет страной…»

Как в воду глядел Лев Давыдович.

И Виктор Леонидович понял всю идею этой метаморфозы очень быстро. А поскольку в партноменклатуру он не входил, то крепко, очень крепко задумался, как жить ему, грешному, дальше.

И надумал! Пирамиды, и отнюдь не Хеопса, обогатят его! Сейчас трудно сказать, кто явился пионером в этом далеко не благородном деле строительства денежных пирамид. Но зато уверенно можно предположить, что Виктор Леонидович был одним из первых. Он сразу же понял, что ему надо делать. Делать деньги и… бежать, когда они будут сделаны!

И машина заработала…

Уже очень скоро Виктору Леонидовичу пришлось открыть несколько филиалов, ибо число страждущих получить халявные деньги росло день ото дня в геометрической прогрессии.

А когда, наконец, запахло жареным и государство решило, что пора вступать в бой, Виктор Леонидович благополучно скрылся со своим ближайшим окружением в Италии.

Первым делом Виктор Леонидович как следует отдохнул, поправив пошатнувшееся в стране так и не победившего социализма здоровье. Яхты, купание, сауны, теннис и массажи быстро сделали свое дело. Через месяц Виктор Леонидович был здоров как бык и готов к новым подвигам. Но как очень скоро выяснилось, в Италии дураков было явно меньше, чем в России, и воздвигнуть в Неаполе какие-то новые пирамиды было делом практически безнадежным. И король пирамиды был вынужден заниматься всякой мелочевкой, не оставляя надежд выйти, наконец, на настоящее «дело».

Впрочем, эта самая мелочевка тоже приносила ему немалый доход. Он обложил данью те российские фирмы, которые обосновались с недавних пор в Неаполе. Он не только собирал дань с этих фирм, но и осуществлял тщательный сбор информации об их деятельности. И сразу же обратил внимание на фирму Хасана Балиева. Почему-то не верилось ему, что на каких-то там спагетти можно делать бизнес. Да еще таджику… Таджики, как правило, делали бизнес на другом. И Виктор Леонидович установил за Балиевым наблюдение, надеясь рано или поздно разгадать тайну отправляемых в Таджикистан макарон. И в конце концов разгадал.

Ну а остальное было делом уже только техники…

Кесарев понравился Виктору Леонидовичу с первого взгляда. Он уважал сильных и умных противников. Такие если уж враги, то враги настоящие, да и друзья тоже.

Правда, кем окажется ему в конце концов этот Анатолий Николаевич, он сейчас даже не мог и предположить. Да и не любил Виктор Леонидович гадать на кофейной гуще. Жизнь сама покажет, кто есть кто…

— Ну что, Анатолий Николаевич, — сказал он, когда они пропустили, как этого требовал православный обычай (ведь Бог, как известно, любит троицу), по третьей, — поговорим?

— Я, собственно, — усмехнулся Бес, — для того и проделал это путешествие… «Лимонной» я мог и в Москве выпить.

— Ну что ж, — понимающе покачал головой Виктор Леонидович, — тогда с Богом…

Глава 26

По-разному делают великие открытия люди. Одному достаточно увидеть падающее с дерева яблоко, другому — заснуть, ну а третьему — и всего-то лечь в ванну.

Клименту Ефремовичу оказалось достаточно по-смотреть интервью с Владимиром Александровичем Бестужевым.