Крестные братья

За основу была взята версия о том, что Бабаев прилетел в Италию наводить мосты с итальянцами. Правда, было очень серьезное «но», не позволявшее принимать эту версию всерьез. Как известно, этот самый Валерий Алиевич принимал участие в расстреле людей Хана, а значит, являлся простым боевиком. Но подобному человеку вряд ли бы доверили такую ответственную миссию. Здесь нужны были несколько иные качества, нежели умение нажимать на спусковой крючок.

Скорее всего Ходжа и здесь выполнял свои непосредственные обязанности боевика. То есть сопровождал того, кто был уполномочен вести переговоры. Видимо, этот самый эмиссар и заметил слежку за Бабаевым, а потом убрал и его и Бережко…

Могло быть и так, что Бабаева убрали итальянцы, которые могли проверять его.

И наконец, его могли убить пока еще неизвестные третьи лица, которым он каким-то образом перебежал дорогу.

Правда, все могло оказаться и куда проще. После бойни в «Агате» ее участники просто-напросто разбежались по всей Европе, желая пересидеть опасное время за границей. И тот же Бабаев по роковому стечению обстоятельств оказался в Италии…

К приезду Ветрова Равелли уже успел кое-что сделать и сразу же выложил список пассажиров, вместе с которыми Бабаев прилетел в Неаполь. В другом списке значились лица, остановившиеся в отеле, где он проживал. И наконец, третья бумага содержала данные относительно всех русских, которые сейчас находились в Неаполе. Всего в этих списках оказалось около тысячи человек. Причем около двухсот были работниками всевозможных фирм и представительств, а остальные находились в Неаполе частным образом.

— Насколько нам известно, — просмотрев бумаги, взглянул на Равелли Ветров, — в тот же вечер в заливе были утоплены три русские путаны.

— Вы прекрасно информированы, синьор Ветров, — улыбнулся итальянец, показав великолепные зубы. — Это действительно так!

— Мне хотелось бы выяснить, — продолжал Ветров, — не пересекались ли пути этих путан с Бабаевым. Вы можете нам в этом помочь?

Равелли открыл ящик стола, за которым сидел, и вытащил из него три фотографии.

— Вот они! — пододвинул он снимки Ветрову. — Я знал, что вы заинтересуетесь этими женщинами.

Ветров быстро, но тем не менее внимательно просмотрел фотографии и передал их Раскатову. Вполне возможно, что и этих красоток утопил тот же самый человек, который стрелял в Бабаева и Бережко. Или опять же итальянцы… Но могло быть и так, что все эти три дурочки не имели ни малейшего отношения к Бабаеву. Но тем не менее поработать с ними придется…

— Мы уже выяснили, — продолжал Равелли, — в каких ресторанах эти путаны бывали чаще всего. Ведь у них на чужую территорию особенно не сунешься. И можем начать с сегодняшнего вечера…

— Тогда начнем! — улыбнулся Ветров, которому понравился ненавязчивый корректный итальянец.

Официант ресторана «Наполи», в котором русские путаны провели свой последний вечер в жизни, хорошо помнил события того вечера.

Да, эти девушки были у него. Заходили ли они раньше? Может, и заходили, но он их не видел. Надо поспрашивать его коллег.

В тот вечер они пришли довольно поздно, около полуночи, и сразу же сели к двум парням, занимавшим вот этот столик. Во сколько появились парни? Около половины двенадцатого. Кто по национальности? Сказать сложно, но, видимо, все-таки итальянцы. Почему он так думает? Да только потому, что один из них разговаривал с ним на великолепном итальянском языке. Правда, выговор у него явно не неаполитанский. Скорее всего эти парни откуда-нибудь с севера. Но раньше он их никогда не видел.

Знали ли они друг друга раньше? Трудно сказать. Момента встречи он не видел, но краем глаза заметил, как они о чем-то беседовали…

На каком языке они объяснялись? К сожалению, он не может точно сказать. Но хорошо помнит, что парни, расплатившись за всех, ушли первыми.

Через сколько после них ушли девушки? Минут через двадцать.

Знает ли он, что произошло с этими путанами потом? Да, знает. На следующий день он увидел в вечерних газетах фотографии своих вчерашних посетительниц и прочитал о том, что всех их выловили в заливе рыбаки, уходившие рано утром на промысел.

— И мне их было жалко, синьоры комиссары, — обращаясь сразу ко всем, грустно покачал головой официант. — Такие молодые! А ведь где-то в России их ждут, наверное, матери… — Он вздохнул. — Каково им будет узнать?

— Скажите, — по-английски обратился к официанту Ветров, — по скольку лет было тем двоим парням, которые сидели с девушками в тот вечер?

— Лет по тридцать пять — тридцать восемь…

— А какие-либо приметы у них были? Шрамы, татуировки, сломанные уши, разбитые брови?

— Шрамов и татуировок я не заметил, — быстро ответил официант. — Да и сломанных ушей тоже… Но мне почему-то показалось, что они спортсмены. Какая-то в них, знаете, чувствовалась внутренняя сила. Ее даже трудно определить словами, но она проявлялась в каждом жесте…

— А вы смогли бы описать нам их на фотороботе? — поинтересовался Равелли.

— Скорее попробовать, — улыбнулся офици-ант. — Одного-то я совсем не запомнил…

— Которого? Который говорил по-итальянски? — спросил Ветров.

— Его самого…