Крестные братья

Говоря это, Кесарев ни в коей мере не кривил душой. Он хорошо знал, какой ценой порою покупают жизнь.

Балиев только вздохнул. Ему не были нужны сейчас никакие доллары и фунты. Он отдал бы все, лишь бы выйти живым из этой передряги.

— А наших соотечественников здесь много? — перевел разговор в другое русло Кесарев.

— Хватает! — с какой-то непонятной иронией проговорил Балиев.

Успели наши «совочки» заявить о себе в полный голос по всей Европе! Да и в Америке тоже. Да так, что стали создаваться специальные бригады по борьбе с бывшими советскими.

— Вы общаетесь с ними?

— Нет, почти нет! Так, изредка…

— А что так, Хасан Джевдетович? — удивился Кесарев. — Неужели не скучно среди этих итальяшек?

— Не скучно! — в сердцах ответил Балиев. — Ни среди итальяшек, ни особенно среди своих! Те — захочешь, скучать не дадут!

— Это уж точно, — согласился Кесарев, понимая состояние Балиева. — Не дадут… Что ж, — поднялся он из-за стола, — спасибо вам за информацию и угощение! До свидания!

Оставшись один, Балиев налил полную рюмку коньяка и залпом хлопнул ее. Этот Анатолий Николаевич произвел на него впечатление. По всей видимости, сильный и уверенный в себе человек. Впрочем, таким делом другой и не сможет заниматься. И это почему-то вселяло определенные надежды. Может, не все так уж и плохо? Может, пронесет?

О смерти ему думать уже не хотелось. Он устал…

После обеда Кесарев, пользуясь неожиданной прохладой, решил побродить по Неаполю.

Интерес к новому у него не притупился. Да и погода стояла что надо. После гнилой московской зимы, с ее дождями и месивом на дорогах, Неаполь казался сказочным городом. Наверное, именно в такой город и вела та самая волшебная дверь, нарисованная на холсте в каморке старого Карло из «Золотого ключика». Если так, то Карабаса Барабаса можно было понять…

Конечно, Неаполь не Рим, но посмотреть и здесь было на что. Одна архитектура чего стоила! Ведь кто только не владел городом! Греки, которые, кстати, и основали Новый город, римляне, сарацины, норманны, французы…

И наверное, именно поэтому здесь рядом с выстроенным в классическом стиле римлянами дворцом возвышался французский готический собор.

Кесарев шел по главной улице Неаполя — Виа Рома, называвшейся в свое время улицей Толедо, на которой, насколько Кесарев помнил по рассказам матери, находился Национальный музей, основанный еще в восемнадцатом веке и славившийся коллекциями мрамора, ваз и драгоценных камней.

В музее царила приятная прохлада и почти не было посетителей. Особое впечатление на Кесарева произвела огромная мозаика «Битва Александра Македонского с Дарием».

Осмотрев музей, на что ушло почти два с половиной часа, Кесарев решил подняться в город, поскольку Неаполь представлял собою как бы амфитеатр на туфовых и лавовых склонах.

Но едва он вошел в первый попавшийся ему на пути двор, как сразу же отказался от этой затеи. Дабы не портить впечатление от только что увиденного.

Узкие улочки, сплошь завешенные бельем, грязь и неприятный запах — все это казалось почти невероятным после площадей Плебисцита и Святого Фердинанда.

Затем Кесарев посетил знаменитый замок Кастель-дель-Ово, где присоединился к группе англичан, слушавших гида. К своему удивлению, он понял почти все.

Выйдя из замка, Кесарев уселся в небольшом кафе и заказал вина. Выпив большой стакан, закурил.

Думать ни о чем не хотелось. Ни о настоящем, ни о будущем, ни тем более о прошлом. И есть ли по большому счету это прошлое и будущее? Ведь не может быть того, чего нет, и того, что еще не исполнилось!

И все-таки… прошлое было… пусть оно оставалось только в памяти, но чем, как не этой самой памятью, и жив человек?

Так, попивая вино и покуривая сигарету за сигаретой, Кесарев просидел в кафе часа полтора. Ни о чем не думая и ни с кем не разговаривая.

В гостиницу он вернулся в девять часов. Через десять минут ему позвонил Селиванов.

— Встреча назначена на завтра, на восемь часов вечера.

— Хорошо, Леша, — ответил Кесарев. — До завтра.

Он положил трубку и достал сигарету. Ну вот и все, с классицизмом и барокко покончено, пора возвращаться в суровые будни.

Глава 24

Сотрудник Бюро Интерпола в Неаполе Джанлука Равелли прекрасно говорил по-английски, и у Ветрова с Раскатовым с ним не было никаких проблем.

Единственное, что пока скрывали они от итальянца, так это истинную причину розыска убийц Бабаева. Они ограничились объяснением, которое сводилось к тому, что Бабаев имел важную информацию стратегического значения, которую собирался продать одной из западных спецслужб. И этого оказалось достаточно. Равелли не задал больше ни единого вопроса.

Все правильно… Если не хочешь, чтобы тебе лгали, ни о чем не спрашивай.

У Ветрова и Раскатова было несколько версий относительно убийства Бабаева и Бережко.