Крестные братья

Бестужев не ответил. Лгать этому парню он не хотел, а сказать правду не мог. Поскольку здесь был замешан Смоленский, который после его рассказа об этом звонке уже на следующий день сказал, что инцидент исчерпан.

Впрочем, Кокурин и не нуждался в ответе Бестужева. Он все прекрасно знал и без него. И поэтому сам ответил за Бестужева:

— Не позвонили вы в милицию, Владимир Александрович, только потому, что сами по своим собственным каналам уладили это дело. В наше время о таких звонках не забывают! Так?

Бестужев не отвечал.

— А раз так, — продолжал Кокурин, — то чего же вы хотите от следователя? Наговорить-то вы опять же всего можете. А он вас не знает и верить вам не обязан. Да и некогда ему всем верить, скажу вам, Владимир Александрович, откровенно! Для него, да и для любого другого на его месте, все предельно ясно… И это, Владимир Александрович, на самом деле так, как это ни прискорбно для вас… Кстати, а раньше у вас бывали такие провалы в памяти после большой дозы алкоголя?

— Бывали… — тяжело выдохнул Бестужев.

— Например?

— Однажды я зашел утром к своему приятелю, — с какой-то мрачной решимостью заговорил вдруг Бестужев, — и застал его за починкой входной двери… Как выяснилось, эту дверь сломал ему я…

— Вы отличались в таком состоянии агрессивностью?

— Да, отличался, — махнул рукой Бестужев. — Но, правда, очень давно… В последнее время я, наоборот, становился спокойным… Да и память я уже давно не терял!

— Об этом вы говорили на первом же допросе и следователю, — пожал плечами Кокурин. — Так что обижаться вам не на кого…

— Да я и не обижаюсь! — с неожиданной болью вдруг проговорил Бестужев. — Я только хочу справедливости! Убил я эту Аллу, значит, отсижу сколько положено! А если нет? Что тогда?

— Вам на самом деле рекомендовали закрыть фонд и столовые? — спросил Кокурин.

— Да! — воскликнул Бестужев.

— И как же вы выпутались? — взглянул на него Кокурин.

— Я решил подождать… — не совсем уверенно произнес Бестужев, попавший в затруднительное положение.

С одной стороны, ему надо было спасать себя, но с другой, спасая себя, он мог подставить и брата и Смоленского. А его слишком серьезно предупредили не делать этого ни при каких обстоятельствах. Он уже догадывался, какие силы стоят за этим самым Смоленским… И рассказав о нем, мог сделать хуже в первую очередь себе…

— Ладно, — усмехнулся Кокурин, — ждите… Только как бы ваше ожидание не затянулось лет этак на пять! И советую вам усвоить, что, может быть, спасая в какой-то степени других, вы топите самого себя… Впрочем, это уже ваши проблемы…

— Так что же мне делать? — грустно спросил Бестужев.

— Скажу вам откровенно, — ответил тот, — что дела ваши плохи… И если мне в ближайшее время не удастся хоть что-то выяснить, то дело, думаю, передадут в суд.

С минуту они молча курили. Потом Бестужев сказал:

— Вот что я вам скажу, Юрий Алексеевич. Я на самом деле не знаю, я ли убил эту девушку или меня подставили. Если это действительно сделал я, то… что ж, — пожал он плечами, — видимо, пять лет — справедливый приговор… Но если вам удастся выяснить, что все это чья-то игра, я достойно отблагодарю вас и всех тех, кто примет участие в этом деле. Больше мне сказать нечего.

— Договорились, — нажимая на кнопку звонка, кивнул Кокурин.

Оставшись один, Кокурин еще минуты две покурил, размышляя над услышанным. Он усмехнулся, вспомнив об обещании «отблагодарить». Наверное, и на самом деле отблагодарит от души, лишь бы только вырваться из тюрьмы. Только… вряд ли ему представится такая возможность. Дело было дохлое.

Нет, не суждено шефу потешиться на старости лет с мулатками под сладкий шепот мягкого бриза с Атлантического океана…

Впрочем, Кубинка тоже не самый худший вариант. Многие не имели и этого…

Глава 3

Тем не менее уже на следующий день Кокурин вместе с Малининым с благословения Каретина отправился на Фортунатовскую, где произошла бестужевская драма…

Конечно, они ни на что не надеялись. В день убийства там потоптался не один десяток человек, но увидеть своими глазами место трагедии они все же пожелали.

Согласно акту медэкспертизы Загладина была убита в результате падения и удара виском об угол стоявшего рядом с широкой двуспальной кроватью туалетного столика.

Пока Малинин осматривал роскошно отделанную и великолепно обставленную квартиру, больше напоминавшую снимок из рекламного проспекта ведущей мебельной компании, Кокурин, сидя на небольшом кресле в спальне рядом с этим самым столиком, задумчиво курил.

Одна только обстановка этой квартиры наводила на размышления.

Как могла одинокая и нигде не работающая Загладина отгрохать такое великолепие? Да если бы даже и работала! Праведные труды отнюдь не позволяли ставить позолоченные унитазы. Что-что, а это было хорошо известно Кокурину…

Значит, наверняка у Аллы был какой-то «спонсор», на место которого она и была не прочь заполучить Бестужева, если, конечно, этим ее интерес к президенту «Князя Игоря» и ограничивался. А если нет?

Как бы там ни было, но только сейчас в Кокурине проснулся профессиональный интерес.