Крестные братья

Понятно, не все шло в отношениях глав так гладко, как им этого хотелось бы, но все же в любом случае худой мир был лучше доброй ссоры. Особенно если учитывать, что вместо людей в этой ссоре, как правило, говорили автоматы.

Как бы там ни было, но уже первые ходки курьеров в Европе показали, что синдикат был соз-дан не зря. Конечно, конкуренция — и конкуренция жестокая — оставалась. Особенно со стороны других группировок. Но даже здесь корпоративность помогала. Сообща противостоять чужакам куда легче.

Понятно, о поставках товара прямо в Европу можно было только мечтать. А поскольку среди главарей синдиката мечтателей не было, то они по понятным причинам взяли в дело и нужных им людей в Турции, через которых и осуществлялся «стамбульский транзит» в Европу.

К этим самым людям и летел теперь Канчи. Переговоры предстояли ответственные. Поскольку к его турецким друзьям обратились торговцы из Голландии и предложили работать с ними напрямую. А это означало возрастание прибыли на два-дцать — двадцать пять процентов. Да и расширение рынка. Ну а, пусть и весьма важные, беседы с руководством «Тюркие иншаат ширкети» все же оставались камуфляжем. В переговорах должны были участвовать и люди из Голландии…

Канчи вышел из такси у Долмабахче, некогда знаменитого дворца турецких султанов, а теперь музея истории турецкого флота.

Медленно, словно турист, которому нечего делать, он направился к музею и вошел в него. В музее почти никого не было. Канчи прошел в зал, в котором демонстрировались модели турецких военных кораблей, и остановился около какого-то корвета.

Через минуту к нему подошел один из его ближайших помощников Ахмет Руми.

— Добрый день, патрон, — негромко произнес он, осматривая корвет.

— Здравствуй, Ахмет… Как дела?

— Все нормально… Товар здесь. Ждем ваших указаний…

— Придешь завтра в бар отеля «Тюркие»… В пять часов. Там поговорим. Все, иди!

Руми направился не к выходу из музея, а в следующий зал, где можно было обозреть огромные полотна, повествующие о морских сражениях славных адмиралов великой Османской империи.

Выйдя из музея, Канчи направился вдоль Босфора к известной ему вилле, где его ждали.

Надо заметить, что он прибыл в Турцию не с пустыми руками. За день до него в Стамбул благополучно добрались с товаром и два его курьера. И теперь он мог сразу же показать, что называется, товар лицом…

Когда он наконец появился на вилле, все уже были в сборе. И главный ответственный за «стамбульский транзит» Фахри Кайя, и его помощник Давуд Кошар, и два упитанных господина неопределенной национальности (хотя все же больше они были похожи на немцев).

Познакомившись с «купцами» и выпив чашку кофе, Канчи вопросительно взглянул на Кайя.

— Что ж, — сразу же произнес тот, — начнем!

Переговоры длились недолго. Поскольку всем все было предельно ясно. Одним был нужен товар, другие этот товар имели. С ценой тоже порешили быстро. И хотя она не намного превосходила ту, которую платили итальянцы, но все же превосходила.

Когда же речь зашла о качестве порошка, то Канчи тут же предложил «немцам», так во всяком случае он их окрестил про себя, взять товар «на пробу».

После недолгого совещания «немцы» согласились. Правда, цена при этом значительно упала. Но Канчи и Кайя это не огорчило. Вместе с ценой упал и риск потерять товар на границе или каким-либо еще путем. Ведь контрабанда всегда оставалась контрабандой и риск потерять ее сохранялся всегда.

Когда все вопросы были обговорены и «немцы» откланялись, Кайя взглянул на перса.

— А что будем делать с итальянцами?

— Что делать? — пожал тот плечами. — А ничего… Сразу сворачивать с ними дела нет смысла. Кто знает, чем кончится вся эта эпопея с Голландией? Несколько сократим им поставки. А когда убедимся, что с этими господами, — он кивнул на два пустых кресла, где совсем недавно восседали «немцы», — все нормально, тогда как следует подумаем и над этим вопросом…

— Значит, — налил в стаканы виски Кайя, — одного курьера отправляем в Италию?

— Конечно! — поднял свой бокал Канчи.

Они выпили.

— Какие у тебя на вечер планы? — поинтересовался Кайя.

— Я в твоем распоряжении, — улыбнулся Канчи, зная, какое за этим последует предложение. И не ошибся.

— Тогда сначала в баню, — сразу же проговорил турок, — а потом… В общем, увидишь, что будет потом!

И Канчи увидел. Молодых и красивых девушек, падких на ласки и не знавших никаких пределов в великолепно освоенном ими искусстве любви. Да и какие могут быть пределы? Дозволено все, что приятно. А приятно ему было многое…

Орхан Канчи улетел в Тегеран через день. И все повторилось уже в обратном порядке. Тот же путь до аэропорта, та же таможня, тот же восторг пас-сажиров при виде теперь уже прощальной панорамы города и то же самое равнодушие со стороны Канчи.

Если его что и волновало, то, конечно, не сам Стамбул, а достигнутое им в Турции. Он не только договорился с «немцами» о совместной работе и продал им полкило порошка, но и склонил руководство «Тюркие иншаат ширкети» к выгодному в первую очередь для него строительству в Иране.