Крестный отец

В глазах у него стояли слезы. Он схватил пустой бокал и швырнул его о стену, но как-то слабо; толстое стекло даже не треснуло. Бокал просто упал на пол и подкатился обратно к ногам Джонни. Тот посмотрел вниз озадаченно и гневно, а потом засмеялся.

– Господи… – Он подошел к креслу и сел напротив Хейгена. – Знаешь, я так долго жил не тужил… А потом развелся с Джинни, и все пошло наперекосяк. Пропал голос, пластинки перестали продаваться, меня прекратили снимать. А потом крестный отказался говорить со мной по телефону и принимать меня, когда я приезжал в Нью-Йорк. Каждый раз я натыкался на тебя – и, конечно, клял на чем свет стоит, хотя понимал, что без распоряжения дона ты не стал бы мне мешать. Но на дона обижаться нельзя – это все равно что обижаться на Бога. Поэтому я и вымещаю эмоции на тебе. Однако ты всю дорогу был прав. И чтобы доказать тебе серьезность моих намерений, я послушаюсь твоего совета: пока голос не вернется, никакой выпивки. Идет?

Извинение было таким искренним, что Хейген позабыл про злость. Видно, дон не зря углядел что-то в этом тридцатипятилетнем мальчишке.

– Дело прошлое, Джонни, – сказал Том.

Ему было неловко наблюдать такое проявление чувств и стыдно от собственных подозрений, будто Джонни двигал страх, что Том может подговорить дона против него. Чушь, конечно: дон мог изменить свое отношение к кому-либо только сам.

– Все не так плохо, – подбодрил Том. – Дон обещает свести на нет все, что Вольц сделал против тебя. И свою премию ты почти гарантированно получишь. Вот только он переживает, что твоих проблем это не решит, а потому спрашивает: хватит ли тебе мозгов и яиц самому стать продюсером и делать фильмы – от начала до конца?

– Он может достать мне «Оскар»? Как?! – поразился Джонни.

– Считаешь, то, что под силу Вольцу, не под силу твоему крестному отцу? – Хейген хмыкнул. – Ладно, расскажу, но лишь поскольку это необходимо для сделки. Главное – никому ни слова. Твой крестный гораздо могущественнее Джека Вольца, причем в сферах куда более важных. Как он добудет тебе премию? Очень просто. Ему подчиняются все профсоюзы в отрасли – или люди, которым они подконтрольны. А это те, кто принимает решение. Конечно, за кого попало они голосовать не будут; ты должен быть хорош. И у твоего крестного больше мозгов, чем у Джека Вольца. Он не пойдет к этим людям, не приставит пистолет к виску и не скажет: «Выберите Джонни Фонтейна или слетите с места». Он не угрожает там, где угрозы не сработают или испортят отношения. Он сделает так, что эти люди сами захотят проголосовать за тебя, – если увидит в этом собственную выгоду. Так что поверь, он добудет тебе «Оскар», и другой возможности получить эту премию у тебя нет.

– Ладно, верю, – сказал Джонни. – Мозгов и яиц быть продюсером мне хватит, но нет денег. Фильмы стоят миллионы. Не один банк не даст мне столько.

– Когда получишь премию, запланируй съемки трех своих фильмов. Подбери лучших профессионалов, лучшую съемочную группу, лучших актеров и прочее. Распиши смету на три-пять картин.

– Ты с ума сошел? Это же двадцать миллионов «баков», не меньше!

– Когда понадобятся деньги, – по-деловому продолжал Хейген, – позвони мне. Я скажу, в какой банк здесь в Калифорнии обратиться. Не переживай. Этот банк всегда финансирует съемки. Ты просто подаешь заявку на кредит, как обычно, со сметой и обоснованием. И ее одобрят. Однако сначала ты сообщишь свои планы и цифры мне. Понял?

Джонни надолго замолчал, а потом тихо спросил:

– И это всё?

Том усмехнулся.

– Имеешь в виду, нужно ли как-то отплатить за двадцать миллионов? Еще бы. – Он дал Джонни возможность отреагировать, но тот молчал. – Ничего такого, чего бы ты не сделал ради дона.

– Только если это что-то серьезное, он должен сам меня попросить. Ни тебя, ни Санни я слушать не стану.

Хейгена такая рассудительность поразила. Однако же, у Фонтейна есть мозги! Понимает, что дон слишком его любит и не подумает поручить что-то безрассудно-опасное. А вот Санни – другое дело…

– Одно могу обещать точно, – произнес Том. – Твой крестный отец строго-настрого запретил мне и Санни втягивать тебя в любые дела, которые могут плохо отразиться на твоей репутации. И сам дон так тоже не поступит. Гарантирую: когда ему понадобится твоя помощь, ты первый поспешишь ее предложить.

Джонни улыбнулся.

– Хорошо.

– И вообще, он в тебя верит, – продолжил Хейген. – Считает, что ты способный малый и что банк останется в плюсе, а значит, и дон заработает. Так что это не подачка, а деловая сделка, не забывай. Не промотай эти деньги. Хоть ты и любимый крестник, но двадцать миллионов есть двадцать миллионов. Дон здорово рискует, чтобы ты их получил.

– Передай ему, пусть не беспокоится, – заверил Джонни. – Если уж Джек Вольц в состоянии рулить кинобизнесом, то любой с этим справится.