Крестоносец

Третий мамлюк развернул коня и помчался так, словно за ним гнался сам дьявол.

Смех заклокотал в моем пересохшем горле.

— Гляди, король! — вскричал Торн. — Там, на берегу.

Мы снова поскакали к Ричарду. Он по-прежнему был один, но, слава богу, пока не получил повреждений. Проделанный им путь был усеян трупами, туда-сюда метались кони без всадников. За время, понадобившееся нам, чтобы подойти, — очень короткое — он зарубил еще одного сарацина и отогнал четверых, напавших на большой фургон с высокими бортами.

Мы выехали на берег моря. Были видны корабли передового отряда — слишком далеко, чтобы помочь. Перепуганные возчики заводили телеги в воду, но это не спасало их от кровожадных сарацин. Впрочем, нападению подверглись не все. Слева, невдалеке от нас, несколько рыцарей выстроились в оборонительный порядок, прикрывая фургоны. Эмблемы на щитах мне разглядеть не удавалось.

Ричард увидел нас. Подъехав ближе, он указал на замеченных мной рыцарей.

— Хоть кто-то из французов исполнил мою просьбу. Ставлю серебряную марку, что герцога Гуго среди них нет.

— Я не приму ставку, сир.

Торн прикрыл ладонью глаза от солнца и стал вглядываться:

— Мне кажется, там де Барр, сир.

Ричард ничего не ответил. Обида, которую он затаил на де Барра, не забылась — после Сицилии эти двое не разговаривали. Печально: французский рыцарь был славным малым, а отвагой раза в два превосходил своих товарищей.

Я посчитал фургоны за спинами французских рыцарей — больше дюжины, все крупные, с крепкими осями: такие предназначались для перевозки муки или зерна.

— Сир, поглядите, как много повозок им удалось оберечь. — Поддавшись соблазну, я добавил: — Если среди них де Барр, он славно поработал.

— Это де Барр, я уверен, — твердо заявил Торн.

Я разглядел герб на щите предводителя отряда — две черные горизонтальные полосы, разделенные белым полем, — и сказал:

— Торн говорит правду, сир.

— А ну вас, пара назойливых баб, — проворчал Ричард, но в голосе его слышалась веселая нотка. — Если это и впрямь де Барр, я улажу нашу ссору позже. Для начала нужно разобраться с сарацинами.

Он указал на пару наших рыцарей, отбившихся от своих. Вокруг них кружила шайка мамлюков, осыпая стрелами. Один скакун, в которого попали дважды, споткнулся.

Снова Ричард сорвался с места. Хорошо, что он заметил тех двоих: одним был де Шовиньи, а другим — де Бетюн. Мамлюки бежали задолго до того, как подоспели мы. Ричард слегка задержался — убедился в том, что оба не ранены, и посмотрел, как де Бетюн пересаживается на коня одного из погибших. Затем он собрал отряд из двух десятков своих придворных рыцарей и велел нам снова идти в бой. На этот раз мы поскакали прочь от моря.

Сарацины, изрядно потрепанные, бросились перед нами врассыпную — так голуби, хлопая крыльями, разлетаются при виде кота.

Погоня воодушевляла: прочь от берега, мимо разгромленного обоза, на пересеченную местность. Многие неудержимо рвались вперед, раздавая колющие и рубящие удары. Как я сказал Торну во время остановки, сделанной, чтобы выпить воды, наши готовы гнать проклятых язычников до самого их лагеря и попытаться взять в плен самого Саладина. Но оба мы согласились, что мысль плохая, так как сарацины задавили бы нас числом и перебили всех до единого.

Тем не менее потребовался не один приказ Ричарда — их передавал я вместе с другими рыцарями, бывшими поблизости, — чтобы все наши товарищи натянули поводья. К тому времени мы почти достигли холмов, среди которых должны были располагаться основные силы врага. Удовлетворенный тем, что его распоряжение исполнено, король развернул коня и один поскакал обратно к берегу. В сопровождающих он не нуждался.

Мы с Торном были слишком заняты, стягивая воедино всех рыцарей двора, и не придали этому особого значения. Всем, кто сетовал на приказ прервать погоню, я объяснял, что напала лишь часть неприятельского войска. Полной победы здесь не достичь, а нашим скакунам потребуются силы, когда такая возможность действительно представится.

Никто не спорил со мной.

В скором времени де Бетюн с улыбкой поздравил меня с этим, и я весьма удивился.

— Воистину наш Руфус стал военачальником, — сказал де Бетюн. Сняв шлем, он утирал подшлемником раскрасневшееся потное лицо. — Придет час, придет и герой.

— Я только исполнял приказ короля, — ответил я, несколько смущенный.

— Да, но так, что пресек все возражения. Хорошая работа.

Я обрадовался, так как очень уважал де Бетюна, и пробормотал слова благодарности.

Мы разбили лагерь у реки Кишон и нашли там, благодаря Абу, большие цистерны, наполненные хорошей водой. Земля и трава поблизости были вытоптаны на большой площади, — следовательно, войско Саладина провело на этом месте по меньшей мере одну ночь. Рис, целый и невредимый, как и де Дрюн, заявил, что странно разбивать свои палатки там, где накануне стояли вражеские, и преклонять голову там, где прошлой ночью спали враги. У меня было такое же чувство.