Крестоносец

Никто из наших не погиб и даже не получил раны. Это было удивительное дело. Божий промысел. Иные назвали бы это чудом. Действительно, годы спустя мне доводилось слышать такие слова. Всякий раз я незамедлительно возражал, что, хотя Бог был на нашей стороне, победу мы одержали благодаря Ричарду, и только ему одному.

В итоге стало ясно, что с сарацин на сегодня хватит. Когда они обратились в бегство, мы остановили измученных коней, но никто из врагов не попытался атаковать нас, хотя мы и оторвались на милю с лишним от нашей пехоты. Но король на этом не успокоился. Под страхом смерти потребовав от нас оставаться на месте, он поскакал на турок. У него имелось копье, подобранное где-то по пути, но он был один.

У меня упало сердце. «Господи, не дай ему погибнуть, — молился я. — Ну пожалуйста!»

Уперев тупой конец копья в стремя, обратив острие к небу, Ричард скакал на врага. Один. На взмыленной лошади. Тысячи неверных смотрели на него.

— Найдется хоть один, кто сразится со мной? — выкрикнул он на французском. Потом попробовал произнести те же слова по-арабски: — Выходите биться!

Ни один всадник не выехал ему навстречу. Ни одна стрела не полетела в его сторону.

— Господь милосердный, — промолвил де Бетюн дрожащим от благоговения голосом. — Никогда больше ни мне, ни вам не суждено увидеть такого невероятного зрелища.

Я настолько устал, что смог лишь прохрипеть в знак согласия, но сердце мое ликовало. О таких подвигах слагают легенды.

Глава 32

Лишь на короткое время людям дано превзойти самих себя и сражаться подобно величайшим героям истории и мифа: Ахиллу, Александру Македонскому, Иуде Маккавею. Раскаленное добела пламя, дарующее человеку неуязвимость, одновременно сжигает его изнутри. Словно в подтверждение этого, Ричард тяжело болел несколько дней после нанесенного нами туркам поражения.

Это была та самая проклятая четырехдневная лихорадка, что донимала его в Италии, на Сицилии, на Кипре и под Акрой. Поэтому приступ стал не слишком уж неожиданным. Битва истощила силы Ричарда, он сделался опустошенным, серым от истощения. Наш лагерь находился рядом с полем боя, заваленным тысячами гниющих и смердящих трупов, над которыми роились тучи мух и стервятников. Пострадал не один Ричард. Болезнь распространилась среди простых солдат. Захворали Рис и де Дрюн. Я заботился о них и старался почаще навещать короля. Печальное было время.

К нашей общей тревоге, Ричарду быстро становилось хуже. Он редко приходил в создание, приступы горячки и лютого озноба сменяли друг друга. Поскольку Ральф Безас был в Акре, короля лечил местный врач, пользовавшийся доброй славой. Мы, рыцари двора, тянули жребий и дежурили по очереди, утирая выступающий на челе короля пот и вливая по капле в рот воду или лекарства. Во сне государя терзали кошмары, а в бреду — видения. В это время он в равной степени клял Филиппа и Джона. Про Саладина почти не упоминалось. Иногда Ричард звал мать, иногда Джоанну, а раз или два даже вспоминал меня или де Шовиньи. Как ни печально, имя Беренгарии ни разу не слетело с его уст.

Временами король приходил в себя настолько, что мог оценить ситуацию — войско Саладина снова обложило город — и отдать кое-какие распоряжения. Он отрядил Генриха Блуаского в Цезарею, чтобы привести французов, которые вместе с графом выступили для оказания нам помощи, но по собственной лени так и остались там. Французы отказались прийти, за исключением горстки храбрецов. Единственная хорошая новость, которую привез Генрих, гласила, что Гуго Бургундский заболел и вернулся в Акру.

Саладин прислал письмо с предупреждением, что идет захватить Яппу и Ричарда, если тот осмелится остаться в городе. Король ответил кратко: «Я буду ждать тебя здесь и, пока способен стоять на ногах или упираться коленями, не отступлю перед тобой ни на шаг». Несмотря на эту похвальбу, Ричард пока что был не способен дать отпор даже трехлетнему ребенку с палкой, и мы все это понимали.

Прошло несколько недель после сражения, и наше положение только усугубилось. Король оставался очень слабым. По лагерю распространился слух, что он умирает, и боевой дух упал ниже некуда. Болезни ежедневно косили людей десятками. Вражеские силы под Яппой многократно превосходили нас числом. Вопреки призывам Ричарда, подкрепления почти не поступали. Что удивительно, даже тамплиеры и госпитальеры отказывались подчиниться его приказу и усилить гарнизон в Аскалоне.

Однажды на исходе жаркого дня я сидел, погруженный в невеселые думы, у королевского ложа и следил за тем, как больной спит. Хотя он казался спокойным, печально было видеть, сколь губительное действие произвела на него четырехдневная лихорадка. Пышные волосы сбились в колтуны и прилипли к голове от пота. Кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок, под глазами набухли мешки. Щеки ввалились, как у голодающего; покоившаяся на покрывале рука выглядела истончившейся и хрупкой.